Исповедь секс-массажиста. Часть 3 - стр. 5
Бабулю я в чём-то понимал… В детстве, во время войны, терять родственников, как перчатки. Видеть убийства, насилие и полное беззаконье фашизма – крыша съедет у любого. Затем учительская скотская работа (например, ей приходилось быть учительницей в Сибирских детдомах, где весной на работу нужно было добираться на лодке), беспросветный Совок вокруг, тряпка-муж рядом (нормальный мужик от неё как от огня бы бежал)… Но прошлое только объясняет некоторые наши поступки в настоящем, но никак не оправдывает их. Поэтому я понимал, но не оправдывал потоки её яда, травившего членов нашей семьи и меня, в том числе. Хоть и по возможности старался быть снисходительным к ней. Ведь если бы не она, кто знает, где бы я был теперь. И вообще, был бы ли я!
Омут памяти
В раннем детстве я пытался изобретать. Построил космический корабль, но он почему-то не взлетал. Корявое сооружение из большой железной трубы и фанеры, стояло во дворе деревни, но вопрос как оно оторвётся от земли, решён не был.
К людям меня не тянуло. Я не любил людей, помню эту черту своего характера с самых первых воспоминаний. Считал их глупыми, пустыми.
Я искал клад. Мне не давала покоя легенда, которую стравила мне бабка о том, как карету набитую золотом и бриллиантами утопили в болоте, рядом с нашей деревней, спрятав её там, ещё во времена революции. Был зимний вечер, сугробы выше головы. Я уговариваю бабку идти со мной на болота искать сокровища. Она готовит что-то на печи. Отвечает: «сейчас, сейчас пойдём!» А сама не идёт.
С бабкой я спал на огромной печи, под самым потолком. Там была обустроена большая лежанка. Около печки на стене висели оленьи рога и двустволка. Мне постоянно было душно, я не мог заснуть. А бабка мощно храпела и иногда попёрдывала во сне. Я лягал её ногой. Она просыпалась и возмущалась. Я же претворялся, что лягаюсь случайно, во сне.
Наш дом был старый и большой. Довольно жуткий. Например, чердака я боялся. Был уверен, что там водятся приведения.
Зимой, по ночам, из леса выходили волки. Крали соседских собак. Перегрызали им горло и уносили в лес. Волки подходили прямо к домам. Один раз сожитель моей бабки, которого все звали Виктор Асаныч ( я запомнил именно это имя – прозвище), выносил ведро с испражнениями. Туалет, в нежилой части дома, был как морозильник, поэтому зимой ссали и гадили прямо в комнате, в ведро, а затем выносили ведро на улицу.
Значит, вышел он из дому, а на него пялятся красные угольки глаз. Виктор Асаныч с воплем метнул ведро с дерьмом прямо в башку хищнику, а сам дёрнул домой… На следующее утро, рядом с расплескавшимся ведром говна, виднелись на снегу множественные волчьи следы, уходящие в лес.