Исповедь Идиота 3 - стр. 9
Тяжело пережив наше расставание, Женька с неописуемым восторгом встретил меня вновь, но год разлуки давал о себе знать. Хотя мы так же искренне общались и довольно часто выходили на охоту, он всё равно рвался на свободу. Покидая территорию двора, пёс демонстративно перепрыгивал через самую высокую, двухметровую часть ограждения, каким являлись ворота, тем самым показывая мне свою не утраченную физическую форму.
Поступив учиться в ПТУ, находящееся в поселке Приморский, я покидал своего друга на неделю. Приезжая на выходные, я всё чаще и чаще находил пса под деревянным сараем, где он себе обустроил логово. Его тело зачастую было изрешечено дробью, или порвано стаями собак.
Ни разу я своего Женьку не видел в стае. Он был горд и независим, за что платил своим одиночеством. Ведь нередко бывает, что эти качества и у людей тоже вызывают раздражение, а иногда даже ненависть. Найдя ждущего меня Женьку окровавленным и измождённым, я, покормив его и оказав первую помощь, опять уезжал. И так повторялось всё снова и снова.
Служба в армии прервала нашу тесную связь более чем на два года, но не дружбу. Меня встретил изрядно потрёпанный, измученный долгим ожиданием пёс. Катающаяся под шкурой лба дробь и рваные уши рассказывали о его непростой, полной событиями и драматизма, жизни. Но это был мой, тот самый настоящий, самый верный друг Женька, который так же сопровождал меня везде, являясь моей тенью.
Как-то вечером, долго гуляя с одной дамой, мы решили уединиться. Было уже всё: и крепкие поцелуи и нежные объятия, дело стало за главным, однако подругу смущало одно «НО!» У неё сложилось ощущение, что за нами кто-то постоянно следит. Я сразу понял, что это Женька.
Он действительно соблюдая строжайшую конспирацию, сопровождал нас везде, и я об этом знал. Повышенная женская осторожность да чутьё раскрыли его операцию, и мне пришлось вызывать «шпиона» из укрытия для знакомства со своей подругой. Даме пёс очень понравился, но теперь рухнул мой план, так как остаток вечера мы провели уже втроём.
Работа и мои появления дома от случая к случаю сделали своё дело. Женька уходил в загулы на месяц и более. Теперь его домом была улица с её законами и нравами.
Сейчас трудно говорить кем и чем мой друг заполнял оставленную мною пустоту в его душе и сердце, но как то, приехав домой только через два месяца, я не застал Женьку дома. На мой вопрос: «Где Женька?» – постоянно подвыпивший отец сбивчиво ответил: «Как только ты уехал, так я его больше и не видел, уже наверное месяца два будет». Сердце моё ёкнуло и я подумал: «Это всё». Что-то мне подсказывало, указывая дорогу к Женьке, и я его вскоре нашёл.