Исповедь авантюристки - стр. 4
В это время снаружи раздался довольно громкий звук. Кот упорно царапал дверь. Аделия поспешно отворила, и в квартиру важно вступил огромный пушистый белый кот. Он вошел, горделиво подняв хвост, чувствуя себя тут хозяином. Потянулся передними лапками, потом задними, размял спину и уселся, вперив в гостью лукавые голубые глаза.
– А, Жалей! Милый котик! Пришел со мной поздороваться? – Гостья приветливо потрепала его. Жалей позволил ей эту вольность, а потом прыгнул на диван и растянулся там, не сводя с женщин внимательного взгляда.
– Как моя Лиза? – мимолетно поинтересовалась Аделия, расхаживая по комнате и раскладывая предметы своего изысканного гардероба: шляпу с вуалью-паутинкой, перчатки, тальму. Она старалась не попасть в кошачью шерсть: белые волоски на черном так заметны. Беспорядок в комнате ей очень не нравился, но она не стала говорить об этом вслух, лишь подумала: «Все-таки никудышная горничная у Поли, плохо сметает и пыль, и шерсть!»
– Лиза здорова, только скучает. Нынче опять плакала.
– Пошли за ней, хочу ее видеть поскорее, мою девочку!
Аполония медлила.
– Деля, родная, я понимаю твои чувства. Но ты всякий раз игнорируешь мою просьбу не вызывать Лизу из дортуара, когда все дети уже угомонились и готовятся ко сну. Поднимется шум, гам, разговоры, недовольство, что племяннице директора предоставляются особые условия. Она начнет плакать, будет просить оставить ее ночевать здесь, с тобой. Нехорошо выйдет перед другими детьми.
– Да, все правильно. Но теперь, когда мы с ней остались одни, я каждую минуту ощущаю ее отсутствие. Это невыносимо тяжело для нас обеих. – Аделия недовольно повела плечами, ей не хотелось доставлять сестре неприятности, но и отказаться от желания тотчас же обнять своего ребенка она не могла.
– Неужели ты приехала, чтобы забрать Лизу домой? – догадалась Аполония и с отчаянием подумала: «Час от часу не легче! Что скажут другие родители, когда узнают, что из пансиона забрали племянницу директора? Значит, все слухи и подозрения верны! О, нет, только не теперь!»
Аделия выглядела смущенной. Ей совершенно не хотелось вставлять палки в колеса делу сестры и зятя. Но в последнее время у нее неожиданно появилась тяжесть на сердце. Такое же странное чувство она испытала тогда, накануне гибели Антона Ивановича, обожаемого супруга.
– Прошу тебя, не надо так расстраиваться. В сущности, я еще ничего не решила, – примирительным тоном ответила Аделия, но сестра поняла, что решение уже принято.
– Но неужели вы поедете сейчас, на ночь глядя?
– Разумеется, нет. Я переночую, а утро вечера мудренее. Прикажи чаю подать, а то я уморилась в дороге.