Исполняющая обязанности жены генерала дракона - стр. 24

Может быть, другая бы и согласилась на такое заманчивое предложение. Жить в роскошном, пусть и старом доме, валять дурака и греть душу тем, что ее кубышка пополняется ежемесячно на приятную сумму.

Но не я.

Генерал продолжал молчать, его глаза были полны неприязни и усталости, словно он носил внутри себя тяжелый груз, который никак не хотел отпускать. Его плечи опустились чуть ниже, и в тоне его вдруг прозвучала усталость, как у человека, который давно устал бороться с самим собой.

– Вот что, – наконец произнес он тихо, – я не собираюсь тебе ничего объяснять. Ты – тут за деньги. Тебе платят за вот это вот показное добродушие и милосердие. Твоя улыбка, твои слова – это театр заботы был оплачен.

Я сделала шаг вперед, чуть наклонившись, чтобы он мог меня лучше услышать.

– Да, это так. Мне платят за то, чтобы я находилась здесь. Но у меня и правда есть выбор. Я могу просто разгуливать по поместью и валять дурака. Или проводить время с вами. Но я почему-то выбрала именно второй вариант.

Я улыбнулась. Мне казалось, что я сейчас «упукнусь» сдвигать огромную стену, которую генерал выстроил вокруг себя.

Он несколько секунд смотрел на меня, словно пытаясь понять, есть ли во мне хоть капля искренности. В его взгляде зажглась искра – не яркая, но достаточно заметная, чтобы понять: он всё еще не полностью закрыл сердце. И шанс сдвинуть эту стену есть.

– Почему никто из вас не хочет понять, что я устал от всего этого, – наконец признался он, словно немного снимая с себя тяжелую маску.

Я внимательно слушала, и внутри меня зазвучал тихий голос: «Вот она – правда».

– Я понимаю, – сказала я, – что вы устали. И я готова подождать. Время – лучший лекарь. Может, со временем вы станете видеть меня не только как «сиделку за деньги», а как человека, который действительно хочет помочь вам выйти из этой ситуации.

– Хватит! Надоело! Ты испытываешь мое терпение! – резко произнес генерал. – Говори, во сколько моя жена оценила то, что ты каждый день будешь видеть мое изуродованное лицо, чтобы я заплатил тебе в два раза больше, чтобы не видеть тебя здесь?

Я посмотрела на его шрам, пересекающий лицо.

– Я не вижу тут уродства, – произнесла я мягко, словно пытаясь развеять тень оскорбления, которая могла бы скользнуть по моим словам. – Я не вижу в вашем лице ничего такого, что могло бы заставить меня отвести взгляд. Я вижу красивое лицо мужчины…

Мои глаза не отводили взгляда, и я чувствовала, как внутри что-то меняется, словно сама говорила это не только ему, но и себе.

– В этом лице есть что-то сильное, – продолжила я, чувствуя, как слова растекаются внутри меня, – очень мужское…