Исполин войны. Первые месяцы войны - стр. 4
– Не ваше дело! – Калабанов смело бросил грубую фразу, глядя прямо в глаза капитану.
– Смело!
Капитан НКВД, продолжает играть на чувствах молодого человека, и потирает от предвкушения руки.
– Эх! Я бы за ней, приглядел…. И не раз, приглядел! Пока ты сидишь, значиться, – капитан, видя бурю во взгляде молодого человека, театрально смягчил тон, – но, к сожалению, а может и к счастью, но это смотря для кого и с какой стороны посмотреть… я женат! Есть дети, ну и, как полагается, имею пару любовниц…. Хорошо имею! И главное, шо нихто не в обиде…. Так что, если шо, ты только попроси! Поверь, мне на слово, я, очень старательный! Ты, мои старания, мог бы услышать, даже в лагере! Ха!
Зиновий произнёс сквозь зубы и сжав кулаки:
– Паскуда, только тронь! Убью!
Тут капитан, словно стряхнул с себя наваждение, зло, прищурив маленькие глазки, как заорёт:
– Ты, мразь, какого х… тут стоишь?! Тварь, и пререкаешься! Собирайся, говно собачье! Я что пришёл, тут о твоей бабе ё… поговорить? – и, что было духу, врезал в челюсть молодому человеку. Парень оказался не промах, устоял на ногах. И в ответ, набросился на офицера с кулаками. Успев хорошенько приложиться в ответ, и сразу получил удар, прикладом винтовки по голове, от рядом стоявшего рядового, который этого только и ждал. Ещё двое рядовых, пришедших с капитаном, на шум вовремя подоспели, из соседней комнаты. И не раздумывая, набросились на арестованного. Калабанов упал на пол. Они принялись бить ногами, пока их, не остановил капитан, – Харе братцы, не то убьёте! Всё, с него довольно! Так и запишем! – капитан, достал потёртый и залапанный блокнотик, с загибающимися краями листиков, карандаш, и быстро стал записывать, проговаривая все, что пишет вслух, – Что «гражданин Зиновий Калабанов, 1913 года рождения, оказал серьёзное сопротивление, при задержании. Пытался бежать, уничтожая на ходу улики. Но был, мной и рядовым Семенович, пойман и арестован. К сожалению, улики, спасти не удалось. Были Калабановым съедены».
Дописав, капитан поднял глаза. И увидел девушку, от страха прижавшуюся к стене. Цинично, и не церемонясь в выражениях, закричал:
– Давай, б…., бегом отседова! Что б я, б…., тебя больше здесь, на х…., не видел! Иди себе, другого ё…. ищи! Этот, сука, сгниёт в лагере. Подстилка шпионская!
Испуганная Александра, плача, выскочила за дверь, под липкие и холодные взгляды нквдешников.
– Семенович и Желвак, – капитан, заговорил спокойно, потеряв ко всему происходящему всякий интерес, – забирайте этого урода, и в «воронок» его! А ты, Соколовский, возьми ему пару вещей. Там в шкафу. Не то, от холода окочуриться, раньше времени. А нам, шпиёны, нужны живыми. Разве, я не прав?