Испепеляющий ад - стр. 40
Шорохов ответил не сразу. Сумятится, потому что не понимает для себя очень важного: чем они на самом-то деле занимаются? Ради чего? Барыш немалый. А вот и сейчас, в гостиничном номере, ни роскоши, ни следов гулянок…
И не будет. Такая жизнь.
Сказал:
– Предстоит тебе, Макар, поехать в Таганрог. Будем ставить главный магазин, склады, контору. Город богатый, господ с деньгами много. В порту пароходы. Товаров полно: из Турции, Франции. Прямой смысл. Твое дело – приискать помещения. Чтобы было при них пристойное жилье. И не где-нибудь на отшибе. Учить не стану. Можно в аренду. Лучше купить. Если что-то подходящее высмотришь, вызывай. Телеграммой, нарочным.
Скрибный слушал, криво усмехаясь.
– Еще одно дело, – Шорохов протянул ему заклеенный конверт со сводкой для миссии. – Прихватишь с собой.
Осторожно, держа конверт двумя пальцами, Скрибный оглядел его со всех сторон:
– А кому? Ничего не написано.
– Александровская улица, дом шестьдесят. Американская военная миссия. Тебя удивляет?
Скрибный не ответил.
– Письмо это человеку, которого, возможно, ты знаешь, или слышал о нем – Мануков Николай Николаевич. Компаньон, с которым я за корпусом Мамонтова ехал. Был с ним в Козлове, в Ельце, в Воронеже.
– Мануковы! – Скрибный мотнул бородой. – Фамилия по всему Ростову гремит.
– Их там несколько. Но этот из Америки. Потому – миссия. В Таганроге ты его, скорей всего, не застанешь. В миссию придешь, попросишь позвать кого-либо из офицеров. Скажешь: «От Дорофеева» – отдашь письмо. По фамилии они все поймут.
– Интересно, – проговорил Скрибный.
После этого они оба долго молчали.
– Расписку истребовать? – наконец спросил Скрибный.
– Тебе я верю.
– А тем господам тоже веришь?
– Тоже. Если что-либо для меня передадут, возьмешь. Спрашивать будут, ответишь.
Опять наступило молчание. Смотрели друг на друга. Шорохов словно впервые видел Скрибного. Квадратный лоб, казацкая стрижка «кружком», коренаст, плечи и руки налитые мускулами, черная борода, крупный нос, крупные губы, мохнатые брови, лицо рябое из-за перенесенной когда-то оспы. Сжатые в кулаки кисти рук лежат на коленях. Сидит, слегка наклонившись вперед. Ошибка, что так и не сказал ему правды? Однако какой? Что он сам не только приказчик, но еще и помощник в разведывательной работе на красных? А поедет с письмом в Американскую миссию. Слова одни, дела другие. И чему Скрибный поверит?
– Когда уезжать? – спрашивает Скрибный.
– Если успеешь, сегодня. В Таганрог нужен пропуск.
– Это для господ.
– Как знаешь.
– А на Александровске-Грушевском крест?
– Крест.
– Жаль. Родился я там.