Испепеляющий ад - стр. 15
Мамонтов сделал паузу. То с одной, то с другой стороны банкетного зала тотчас послышалось:
– Спасителю Дона – ура!
– Национальному герою – ура!
– Ура!.. Ура!..
Дождавшись, пока прекратятся овации, Мамонтов продолжал:
– Но знали бы вы, господа, как неожиданным было наше появление в Ельце! Находившиеся в городе красные приняли казаков за своих, встретили их оркестром. Все учреждения и банки продолжали работать… Из-за полной неосведомленности советских властей, нам удалось захватить в Народном банке – бывшем Государственном – шестьдесят пять миллионов рублей, процентные бумаги, банковские книги, драгоценные вещи, золото, конфискованные у ювелиров… Причем, господа! Коммунисты, засевшие в городе, просили по телефону у Совдепа прислать им подкрепление. Но в Совдепе были мы. Я лично ответил: «Подкрепления будут немедленно высланы». И подкрепления были высланы, и они немедленно ликвидировали коммунистов.
– Спасителю Дона – ура!
– Символу казачьей доблести – слава!
– Ура!
– Особенно мне памятен Воронеж. Едва мы вступили в город, все его улицы заполнились народом, главным образа женщинами, так как мужчины, в главной своей массе, были мобилизованными, а частью уведены большевиками. В порыве восторга они плакали, ломали руки, целовали полы моей шинели, целовали мои руки, целовали казачьих лошадей!
– Ура! Ура!
Шорохов постепенно освоился с обстановкой. Как и прочие в этом зале, что-то ел, пил. И мысленно все более зло спорил с Мамонтовым: «Коммунисты, засевшие в городе». Это он говорит о Ельце. Но туда он, Шорохов, въехал вместе с первой мамонтовской колонной. Видел своими глазами: город захватили в результате предательства тех, кто руководил обороной. И «засевшие в городе» это были защитники коммуны в бывшем монастыре. Не сдавались они потому, что там располагался детский дом сирот, родители которых погибли в этой войне… Ну а это: «Особенно мне памятен Воронеж… В порыве восторга они плакали, ломали руки, целовали полы моей шинели, целовали казачьих лошадей…» Целовали лошадей! Это в том, отчаянном бою у Чернавского моста, где он был… И Мамонтов в Воронеже тогда не находился! Застрял со своим воинством в Рождественской Хаве…
– А когда мы вошли в Митрофаньевский монастырь, чтобы отслужить благодарственный молебен, все, как один человек, запели «Христосе воскресе», раздались рыдания…
– Спасителю Дона – ура!
Но и в Митрофаньевском монастыре тебя не было!..
– …В Совдепии не только интеллигенция, представители правых партий, но и все так называемые пролетарии, задыхаются от прелестей большевизма. Там народ вместо хлеба получает жмыхи и даже не ест их, а только сосет, и этим бывает сыт… Большевики дышат на ладан. Во всем, начиная от продовольствия и кончая транспортом, полнейшая разруха.