Испанец. Священные земли Инков - стр. 35
Он швырнул свирель в огонь, поднял оружие и, прицелившись прямо в грудь Помы Ягуара, выстрелил.
В тишине ночи прогремел звук выстрела, сверкнула вспышка, и бедный человечек упал навзничь, издавая жуткий вопль боли и страха. На какое-то мгновение воцарилась тишина, как вдруг порох, которым были заполнены трубки тростниковой свирели, резко взорвался, наполнив окружающее пространство дымом, пеплом и вспышками.
Охваченные безудержной паникой солдаты бросились на землю, прикрывая головы руками и крича от ужаса.
Алонсо де Молина воспользовался сумятицей, чтобы схватить за плечо дрожащего кураку и увести его оттуда до того, как дым окончательно рассеется.
Когда спустя десять минут самый смелый из солдат наконец отважился открыть глаза, его взору предстала картина смерти и разрушения, а в воздухе витал неприятный острый запах: запах богов, которые своими молниями и своими громкими голосами охраняли гигантского и ужасного Виракочу.
Они исчезли из виду, растворившись в темноте; шли куда глаза глядят, поспешно и молча, пока огонек костра не перестал маячить вдали, а ветер больше не доносил крики ужаса солдат.
Чабча Пуси все еще дрожал.
Когда же он в конце концов пришел в себя, то задрал голову, изучил положение звезд и решительно указал направление.
– На юг, – сказал он. – Переправимся через озеро.
Вскоре на небе взошла луна, и с появлением ее серебряного лика холод усилился, а северный ветер задул с большей силой, толкая их в спину, словно невидимая рука, которая хотела увести их подальше от неких опасностей.
Но этот ветер сам по себе представлял наибольшую из опасностей.
Ветер и холод, который он тащил за собой, словно ему нравилось срывать его с заснеженных вершин и сеять по своему желанию по пуне, чтобы заморозить любое проявление жизни.
Лужи, бесчисленные лужи, в которых ледяная вода порой доходила до середины икры; поскользнувшись, они падали в воду, и контакт с мокрой одеждой вскоре стал просто непереносимым.
– Надо найти какое-то укрытие, а не то мы заледенеем, – уверенно сказал испанец. – Я больше не могу сделать ни шагу.
– Не останавливайся! – хриплым голосом решительно ответил инка. – Если мы прекратим двигаться, то умрем от холода. Идем… Идем!
Они разделили между собой последние листья коки, что позволило им немного согреться, и вскоре наконец заметили в полумраке крохотную хижину и что-то вроде примитивного загона, в котором за глиняной стеной сгрудились десятка два альпак.
Они затесались среди них и ощутили, как благодаря животному теплу постепенно приходят в себя, и Алонсо де Молина плюхнулся на землю, не обращая внимания на вонь экскрементов и кислый запах, исходивший от животных. Втиснувшись между двумя альпаками, чему те не воспротивились, он закрыл глаза и позволил сну унести его как можно дальше от ненастной ночи. Его руки уже смахивали на скрюченные лапы, которые больше не могли сжимать аркебузу, а ноги отказались повиноваться в тот самый момент, как он перестал ими двигать.