Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов - стр. 165
Вместе с тем Шпет не оставляет без внимания и другой вопрос: если самосознание описывается как анонимное и сверхвременное[602] и если в нем не специфицируемо «чье оно?», то как можно «различать самосознание Шекспира, Пушкина, ренессанса, буржуазии и т. д.» (Ед. хр. 3. Л. 39 об.)? Ответ Шпета гласит: посредством «внутренней формы» художественного произведения, благодаря способу, каким самосознание воплощается в художественном материале (Там же). Изменения этого способа свидетельствуют о «наличии разных самосознаний» (Там же). Однако его субъект (как носитель) – это не конкретный творец в своей культурной эпохе, форме жизни и в своем окружении. Самосознание само ничего не создает, создает лишь конкретный человек, но оно проявляется в этом процессе, не кристаллизуясь в предмет.
В конце концов Шпета интересует не столько аспект индивидуальности самосознания, которое выражает себя в различных художественных формах, сколько аспект его общности, которая проявляется в искусстве. Хотя самосознание не может быть переведено в предмет, оно тем не менее может сообщать себя другому самосознанию (Ед. хр. 4. Л. 2 об.). Благодаря восприятию произведений искусства, мы становимся участниками этой общности самосознания. Искусство как знание и означает знание об этой общности: «Культурно-творческое “лицо” – не индивид, а общность и общение – таково практическое знание, непосредственно доставляемое искусством» (Там же. Л. 12).
В созерцании произведения искусства я сознаю свое культурное со-бытие́ с «творческим самосознанием». Знанием здесь оказывается участие в общности самосознания, которая являет мне мое собственное культурное бытие. Шпет подчеркивает, что самосознание становится в искусстве зримо в качестве культурного факта, и при этом он снова и снова цитирует фразу Фидлера: «Человек ведет в искусстве борьбу с природой не ради своего физического, но ради духовного существования»,[603] – переводя всякий раз «geistig» как «культурное» (Там же). Смысл «культурного» – это как раз и есть общность, которая в противоположность социальной коммуникации раздельных субъектов предполагает причастность всех индивидов общему самосознанию. При этом такая общность не является взаимодействием различных культурно-исторических факторов или каких-то иных предметных определений развития человечества, а образует условие возможности человеческого бытия как культурного бытия, существующего в стихии общности и понимания.
Искусство сохраняет и культивирует эту общность самосознания – «т. е. сознание себя в общении, в общном единстве с другими “самими” и с другим моментом себя же» (Ед. хр. 3. Л. 39 об.). Так, литература, замечает Шпет в еще одном тексте времен ГАХН,