Искушение - стр. 4
Бабушка села напротив, положила натруженные руки на колени. В ее выцветших усталых глазах застыл немой укор. Женя давилась кашей, но ела так быстро, как могла. Запивала парным молоком, желая провалиться сквозь землю от этого пристального взгляда. Может быть, бабушка узнала о Витьке? Что-то слишком напориста она сегодня. Нет, не похоже. Евдокия Ивановна выложила бы все напрямую, не стала бы ходить вокруг да около. Назвала бы шлюхой или дурой – тут Женя не была однозначно уверена.
– Все, готова я. – Женя поднялась из-за стола, поправила косынку. – Только посуду вымою.
Вздохнув, Евдокия Ивановна вышла из дома. Она давно замечала, как тяготит внучку работа. Знала, что мечтает о красивой жизни, беззаботной и легкой. Не сладко жилось ей и при живых родителях, но с ними она чувствовала себя защищенной, улыбалась чаще. Теперь все больше молчит, никогда не знаешь, что у нее на уме. Нет у внучки чувства радости и удовольствия от малого. Тянется девчонка к сказкам, что с экрана их старенького телевизора подогревают распаленное воображение. Трудно осуждать ее за это. Молодая, здоровая, умная, она не хочет весь век копаться в огороде, убирать в птичнике, доить коров до артрита, до распухших суставов.
– Бабушка, а ты когда-нибудь была счастлива? – Евдокия Ивановна не заметила, когда внучка присоединилась к ней в борьбе с сорняками.
– Конечно, – ответила, не раздумывая.
– Расскажи.
– Замуж по любви выходила, – прерывисто дыша, начала бабушка.
– Так это ведь давно было.
– Трудно говорить, девочка, когда вот так тяпкой махать нужно. У меня дыхание сбивается. Вот закончим, тогда и поговорим, хорошо? Вечерком за чаем, семечками. Ну, как получится, милая.
– Хорошо. – Все свое недовольство Женя вымещала на жизнестойких сорняках. К тому же на небе снова светило солнце. Оно нещадно припекало спину, поясницу. Женя думала о том, что дождик был бы очень кстати. Хотя бы ненадолго позволил оторваться от нудного занятия.
Часам к десяти Евдокия Ивановна раскраснелась от работы и жары. Несколько часов тяжелого труда измотали ее. Пожилая женщина нуждалась хотя бы в кратковременном отдыхе. Тяжело опираясь о тяпку, бабушка наблюдала за вялыми движениями внучки. Устала и та, пора перерыв сделать.
– Давай прервемся, Женюшка. Пойдем кваску попьем.
– Нет, я хочу закончить. Ты иди, бабуля, я еще пройду пару рядков.
– Смотри, как бы голову не напекло. Жарища, воздух тяжелый, горячий. Пойду готовить для нас с тобой разносолы.
– Ой, баб, ты как скажешь! – не разгибаясь, буркнула Женя.
– А-то! – Евдокия Ивановна, прихрамывая, пошла к дому. Во дворе умылась прогретой солнцем водой в кадке, с облегчением перешагнула порог, попав в царство освежающей прохлады.