Искушение - стр. 35
– Я же тебе говорил, – неоригинально отреагировал Геннадий.
– Одно меня настораживает: как она жила раньше, если сейчас выглядит такой счастливой?
– Не всегда нужно докапываться до истины, – уклончиво ответил Баринский.
– Может быть, ты и прав.
Женя чувствовала, что Влада к ней привыкла, к ее круглосуточному нахождению дома. Спокойная, улыбчивая, открытая, Платова смогла найти кратчайший путь к сердцу хозяйки. Геннадий Иванович тоже выказывал ей свое уважение и проявлял знаки внимания, не выходившие за рамки приличия. Порой Женя позволяла себе мечтать, мысленно называя Баринских своей семьей. Ей было здесь так уютно, так хорошо, что она все реже вспоминала Евдокию Ивановну. Сначала совесть напоминала о себе тревожными снами, в которых бабушка искала, звала внучку. В такие дни Женя просыпалась в тревожном состоянии, но с пробуждением на нее наваливалась вереница привычных забот, которые постепенно вытесняли зов недавнего прошлого.
Платова жила, не думая о возвращении. Она запретила себе подобные мысли. Гораздо спокойнее было ухаживать за Ниной Степановной, зная, что вознаграждение за труд – не только хорошее материальное подспорье, но и общение с такими прекрасными людьми. Какими замечательными родителями были бы Баринские! И почему у них нет детей?
Интуитивно Женя догадывалась, что это проблема, которую не стоит поднимать. Наблюдая за размеренным ритмом в этом доме, Платова представляла, насколько все могло бы измениться с появлением малыша. Правда, требующая внимания Нина Степановна никак не вписывалась в счастливое существование семьи. Понимая, что грешно допускать такие мысли, Женя порой представляла, как войдет в комнату к больной и застанет ее уснувшей вечным сном. Однажды фантазии девушки достигли апогея: она представила себя в роли вершителя судеб. Ей вполне по силам облегчить судьбу бедной страдающей старушки и уставшим от ее тяжелого нрава сыну и невестке. Никто ни о чем не догадается. Это было бы правое дело: прекратить бесцельное существование похожего на растение человека и помочь хорошим людям.
Самое страшное, что эти планы нисколько не смутили Женю. Она легко представляла себе, как огорчится Геннадий Иванович. Но ведь смерть неизбежна. Рано или поздно она входит в каждый дом, нарушая привычный ритм.
Разумеется, Женя ни с кем не делилась своими мыслями. Внешне она выглядела сосредоточенной, собранной. Казалось, она продумывает каждый свой шаг и именно поэтому все успевает. Она никогда не говорила об усталости, потому что ее жизнь в селе утомляла ее куда больше. Поэтому отсутствие Баринских в эти выходные Женя восприняла спокойно. С Ниной Степановной она обходилась как обычно приветливо, может быть, была менее разговорчива.