Искушение любовью - стр. 6
Поскольку уже заметно темнело, молодым людям пришлось заняться поиском безопасного убежища для ночлега. Вполне подходящим в качестве такового обоим показался постоялый двор с пивной, где нашлись эль и пирог с дичью. Разместившись за испещренным царапинами дубовым столом под колеблющимся светом лампы, друзья продолжили свои изыскания.
– Может, у них есть друзья, к которым можно было поехать? – предположил Чаффи, отдавая должное ужину. – Сестра ничего тебе не говорила? Ведь учились вместе и все такое…
– Нет, Пип обязательно сообщила бы мне. Особенно если бы узнала, что их выгнали из дома. Пип обладает обостренным чувством справедливости.
Именно чувству справедливости сестры он во многом был обязан и знакомством с Фионой.
– Ох уж эта Пип, маленькая злючка! – поправляя постоянно съезжающие на нос очки, хмыкнул Чаффи. – Помню, как она врезала мне по носу за насмешки над той девчонкой Риппонов. – Он почесал переносицу. – Я ж без всякого зла, конечно. Не знал, что она такая стеснительная. Но никогда не забуду…
Алекс кивнул, хотя практически не слушал приятеля. Он вспоминал тот день, когда впервые увидел Фиону Фергусон. Ей тогда было шестнадцать. Она уезжала из школы, в которую определил ее брат, а Алекс, мрачный из-за головной боли, мучившей его после чрезмерной дозы выпитого накануне вечером бренди, пришел туда, чтобы по настоянию сестры помочь ее подруге. Разыскивая подходящий кеб, он и увидел впервые высунувшуюся из окошка Фиону. Высокая, стройная, лицо с чуть широковатыми высокими скулами, круто изогнутые брови и сияющие голубые глаза. В этой обманчиво хрупкой девочке уже просматривалась настоящая женская красота. А золотистые волосы! Таких красивых ему до сих пор не приходилось видеть. Поблескивая на солнце, будто в них застряли дождевые капли, пряди казались вытканными из чистого золота. Решительная и уверенная в себе, она ехала к сестре и явно была готова бесстрашно ринуться на помощь, угрожай той какие-либо неприятности. Немножко волнуясь, она грациозным движением поправляла свои шикарные волосы.
Но когда он видел ее в последний раз месяц назад, Фиона изменилась: выглядела тихой, усталой и напряженной, будто ей жали слишком тесные новые туфли. Тот неукротимый блеск в ее неописуемых голубых глазах, который невольно приковывал его внимание, сменился какой-то настороженной отрешенностью. Одежда на ней была дорогая. Платье из индийского муслина и обувь из кожи молодого козленка будто утверждали, что у нее все как надо, как и должно быть. Только странная бледность мешала в это поверить.