Искушение для темного короля - стр. 38
– Я тебя так сильно напугал? – спросил он с горечью. – Прости, я, кажется, во сне… с этого дня мы не будем больше спать вместе.
– Что? Нет! Ты меня совсем не напугал! – возмущенно ответила Иванна. – Просто… твои руки…
Она вдруг вспомнила, что именно он делал с ней, и вся залилась краской, а по животу вновь прошла обжигающая волна. Газовые светильники сверху подозрительно затрещали. Иви ахнула и закрыла лицо руками. Буквально кожей она ощущала его тяжелый взгляд, осознав, что на ней лишь тонкая сорочка, не особо скрывающая ее тело.
– Не смотри на меня так, – простонала она.
– Как? – коротко и мрачно спросил Маркус, сжимая зубы.
Его трясло и от нелепости этой ситуации, и от злости на себя самого и темные инстинкты, которые буквально требовали заявить на нее права. Даже сейчас он хотел ее.
– Как будто ты хочешь… – она сбилась, не в силах сказать вслух то, что хотела бы, и немного помявшись, продолжила. – Будто хочешь поцеловать.
– Ивви, – выдохнул Маркус. – Я… прости.
Иванна опустила руки, внимательно на него посмотрела, шагнув вперед, ухватила его за ворот халата и потянула вниз, сама целуя его.
– Прекрати эти глупости, – укоризненно сказала она. – Я нисколько тебя не боюсь. И того, что ты делаешь, тоже не боюсь. И подожгла всё потому, что мне было очень приятно, понял?
Она уже почти кричала на него, обиженная, что он так дурно думал о ней и о себе.
– Не боишься? – зло прищурился мужчина. – Да кому ты врешь? Совсем не боишься?
– Совсем, – отчаянно выдохнула девушка.
– А так?
Он усадил ее на стол, задрал ночную сорочку и прижался губами к ее груди. Иванна, откинув голову, задрожала.
– Никогда мне не ври, слышишь? – с яростью рычал Маркус. – Ненавидеть можешь. Бояться можешь. Изменять можешь. Только не ври. Ложь – это единственное, что я тебе никогда не прощу.
Он прошелся языком по упругой груди, втягивая в рот сосок, в каждый миг ожидая слез и криков, но услышал лишь сладкий стон, от которого в глазах просто потемнело. Он заглянул Иванне в лицо. Она тяжело дышала и смотрела на него совершенно пьяными глазами. Ноги раскинуты, влажные губы приоткрыты. Даже самый дотошный зритель не нашел бы в ее лице ни капли страха.
– Боги, – прошептал он, снова припадая к ее груди. – Ты такая красивая!