Искушение Анжелики - стр. 65
Вокруг них продолжался бой, теперь врукопашную. Но очень скоро все было кончено, и крики ярости и ужаса мало-помалу смолкли, уступив место тишине, в которой слышались только тяжелое дыхание и стоны тех, кто был ранен.
С Картера сняли скальп, но остальные европейцы остались живы, потому что абенаков больше всего интересовал выкуп, который они за них получат. Преподобного Пэтриджа вытащили из-под горы трупов. Шатаясь, с залитым кровью лицом, он стоял между двух воинов.
Раздался отчаянный вопль:
– На помощь, сударыня, убивают!
Это был Адемар, которого извлекли из-под какой-то мебели.
– Не убивайте его! – закричала Анжелика. – Разве вы не видите, что это французский солдат?
Однако это было вовсе не очевидно.
Анжелика была вне себя, в голове ее крутилась только одна мысль: надо вырваться из этого осиного гнезда, из этой ловушки, в которую она так глупо попалась. Трагическая абсурдность ситуации вызвала у нее приступ гнева, от которого ее защитные рефлексы только обострились.
Ей пришла в голову новая мысль: она знает индейцев и благодаря этому сумеет выбраться из расставленной западни. Ибо это были хищники, а хищников можно укротить. В пустыне Магриба Колен Патюрель разговаривал со львами и сумел сделать их своими сообщниками…
Она отдавала себе отчет в том, что банда Пиксарета действовала обособленно и появилась с другой стороны. Так что сражение на овцеводческой ферме было никак не связано с основной битвой.
Пиксарет колебался. Слова Анжелики «Я француженка!» поставили его в тупик, потому что его учили сражаться с англичанами. К тому же он не мог забыть, что она подарила ему великолепный плащ, чтобы он завернул в него кости своих предков.
– Ты крещеная? – спросил он.
– Конечно! – раздраженно крикнула она.
И несколько раз перекрестилась, взывая к Деве Марии.
В проеме выломанной двери она увидела фигуру, которая показалась ей знакомой. Она бросилась вперед и, узнав канадского траппера, взволнованно крикнула:
– Господин Л’Обиньер!
Это был Трехпалый из Труа-Ривьер. Услышав ее крик, он повернулся и направился к ней. Воюя, он не пользовался оружием белых и сейчас в одной руке держал томагавк с отполированной рукояткой, а в другой – индейский топорик с красным от крови лезвием. На его потемневшем от порохового дыма и крови лице сверкали голубые глаза. Кровь пропитала также его замшевую одежду и тонкими алыми струйками стекала со скальпов, которые он торопливо засунул за свой яркий пестрый пояс.
Как найти общий язык с этим человеком, как его перехитрить?.. Ведь это неподкупный рыцарь, воин Господа, одержимый, как и Модрей, Ломени и Арребу, мыслью о мщении, рае и спасении души.