Искушение Анжелики - стр. 19
Глава V
На привале, когда путешественники разбили лагерь, Анжелика заметила индианку, которая бежала, неся на голове какой-то необычный предмет. Анжелика послала за ней людей, и, когда индианку привели к ней, женщина не заставила себя долго упрашивать и развернула свою поклажу, оказавшуюся огромным пшеничным караваем. Она выменяла его на шесть шкурок выдры в фактории голландца, где ей дали также полштофа водки за две шкурки черно-бурой лисы. Сейчас она возвращалась в свое становище, где у нее были еще меха. По ее словам, в фактории было полно товаров и людей.
Вокруг фактории стоял дразнящий аромат свежеиспеченного хлеба. Индейцы очень любили пшеничный хлеб, и в торговый сезон служащие голландца без устали пекли караваи в большой кирпичной печи.
Фактория находилась на острове. Ее построили здесь в надежде, возможно напрасной, что она избежит участи, постигшей поселения, которые основали здесь раньше, пятьдесят лет назад, вокруг большой деревни Хоуснок[1] и которые под разными предлогами много раз грабили, сжигали и стирали с лица земли.
Ныне Хоуснок уже нельзя было назвать даже поселком. Осталось только его название и привычка индейских племен останавливаться здесь, когда они откочевывали на юг.
Здесь в устье Кеннебека уже проникали океанские приливы, и, несмотря на прозрачность его вод, широких, спокойных и мощных, текущих между поросшими лесом берегами, по многим признакам чувствовалась близость моря.
Во влажном воздухе ощущался солоноватый привкус, а местные индейцы, вавеноки и каниба, вместо медвежьего жира мазались с головы до ног жиром морских волков, как они называли тюленей, на которых охотились зимой на берегах океана. Поэтому к аромату горячего хлеба здесь примешивался сильный запах рыбы и сложенных в кипы мехов, создавая вокруг фактории симфонию запахов, которую не оценил бы чувствительный нос. Но Анжелику давно уже перестали беспокоить подобные мелочи. Царящее на острове столпотворение показалось ей добрым знаком. Должно быть, здесь найдется целый кладезь новых товаров.
Высадившись на остров, все расходились, чтобы выгодно продать или купить товар. К Жоффрею де Пейраку почти сразу же подошел кто-то, кого он, по-видимому, знал, и заговорил с ним на незнакомом Анжелике языке.
– Идем, – сказала Анжелика маленькой англичанке Роз-Анн. – Первым делом нужно утолить жажду, поскольку здесь, как я полагаю, можно найти свежее пиво. А потом мы сделаем покупки, совсем как когда-то в Париже.
Они уже неплохо понимали друг друга, так как в последние месяцы Анжелика занималась английским под руководством Кантора. Впрочем, ее подопечная не отличалась разговорчивостью. На ее гладком бледном лице со слегка выступающей нижней челюстью застыло выражение мечтательной кротости, совершенно не вязавшееся с ее возрастом. Временами она казалась потерянной и немного туповатой.