Искушение Анжелики - стр. 15
Пока баркасы, наклонившись, поворачивали к берегу, она подтянула к себе сундучок из мягкой кожи, в котором хранились некоторые ее вещи.
Негоже ей, знатной даме, принадлежащей к сливкам французского общества, появиться перед столь грозным иезуитом одетой кое-как.
Она быстро спрятала волосы под накрахмаленный чепец, который, как она знала, был ей очень к лицу, и дополнила его широкополой фетровой шляпой, украшенной красным пером. Ведь должна же быть в ее наряде какая-то оригинальность. Она жила в Версале, ее принимал сам король. Надо будет напомнить об этом надменному церковнику, который слишком уж часто ссылается на свои связи с королевским двором, чтобы запугивать тех, кто его окружает.
Затем она надела казакин с рукавами, который сшила для себя из синего лимбургского сукна и к которому даже ухитрилась приделать белые кружевные манжеты и воротник.
Баркас подошел к берегу.
Жан ухватился за свисающую над водой ветку, подтянул лодку вперед, и она ткнулась в песок.
Дабы жена не намочила туфли и подол платья, Пейрак взял ее на руки и отнес на берег. Пытаясь ее подбодрить, он заговорщически улыбнулся.
Берег здесь был пустынным, его окружали кусты сумаха, над которым нависали высокие стройные вязы. Похоже, жители покинули эту индейскую деревню несколько лет назад, поскольку на ее месте уже зеленели заросли боярышника.
Один из индейцев сказал, что миссия находится в лесу, на некотором отдалении от реки.
– Все-таки мне надо поговорить с этим упрямцем, – сказал раздосадованный Пейрак.
– Да, это необходимо, – подтвердила Анжелика, хотя при мысли о скорой встрече с отцом д’Оржевалем ее охватил страх.
Бог не допустит, чтобы они уехали отсюда, не заручившись обещанием, что в этих местах воцарится мир.
Пока они шли гуськом по прорубленной в зарослях тропинке, их сопровождал аромат цветущего боярышника, дурманящий и восхитительный.
По мере удаления от реки ветер стихал, и вскоре воцарилась неподвижная, давящая жара. Запах цветов и пыльцы стеснял дыхание, вызывал лихорадочное беспокойство и какую-то неясную тоску.
Двое испанцев шли впереди колонны и двое – позади. Несколько вооруженных мужчин остались охранять баркасы.
Тропа змеилась сквозь весенний лес, то сужаясь меж густых зарослей кустарника, то расширяясь там, где росли дикие вишни и орешник.
Они шли уже около часа. Когда вокруг все еще была густая чаща, внезапно послышался колокольный звон. Удары колокола быстро следовали один за другим, и его чистые звуки оглашали лес.
– Это колокол часовни, – взволнованно сказал кто-то и остановился. – Должно быть, мы уже близко.