Искупление - стр. 12
Пистолет коротко дернулся. Сергей тут же кувырком ушел в сторону и в движении выстрелил еще два раза. Снова поменял позицию, и вновь прогремели два выстрела.
Теперь можно посмотреть и на результаты.
– Сергей Александрович, почти все в «десятку», – восхищенно сообщил Иван, один из самых здоровенных его бойцов, накачанный и налысо бритый парень. – А кучно-то как…
– Учитесь, салаги, – снисходительно сказал Сергей своим подчиненным, с почтительным любопытством рассматривавшим мишень.
Он-то знал, что без реальной опасности, без немигающего взгляда смерти, уставившейся тебе в глаза, достичь такого искусства почти невозможно, тренируйся хоть до посинения. Сергей был доволен, что до сих пор не растерял боевых навыков. Есть еще порох в пороховницах. Мы еще поживем, постреляем. Поборемся за достойное место под этим солнцем.
– Продолжайте тренировку, – коротко бросил он, – Иван, остаешься за старшего. Я поеду в контору, – и вышел из тира.
Верный боевой конь, «Лендкрузер»-трехлеток (пора бы уже сменить на что-нибудь поновее, да уж больно он к нему привык, сроднился, можно сказать), весело мчал своего хозяина по неожиданно свободным улицам в сторону центра. Офис «Объединенной Строительной Компании», который Сергей Головин по старой привычке служилых людей панибратски именовал конторой, располагался на Бульварном кольце, в старинном особняке, находившемся – вот ведь удивительное совпадение! – в каком-нибудь получасе неторопливой прогулки от того полуразрушенного особняка, что дружил с большим вязом. Более того, эти дома были почти ровесниками. Так что встреться оба особняка парадным входом к парадному, у них наверняка нашлось бы о чем поговорить-покалякать, глядишь, и общих знакомых бы отыскали… Да вот только не встретятся они, не поговорят. Слишком разные у них получились судьбы. Один умирал в переулке под сенью старого вяза, зато другой наслаждался самым что ни на есть своим расцветом. Был он недавно отреставрирован, вычищен и ухожен так, что залюбуешься – сразу видно, что потрудились над ним заботливые и умелые специалисты. Свежевыкрашенный охрой, что так идет зданиям в стиле «ампир», фасад с заботливо восстановленными белоснежными коринфскими колоннами, чистые арочные окна, может, и со стеклопакетами, но рамы на первый взгляд от старинных ни за что не отличить. В небольшом палисаднике нашлось место и клумбам, и высоким деревьям, от кованых ворот в литой чугунной ограде к дому плавно убегает гранитная подъездная дорожка. Словом, загляденье – да и только.
Кажется, вот-вот откроется тяжелая резная дверь особняка, на пороге появится швейцар в малиновой ливрее и зычным басом прикажет подавать карету. И застучат колеса, качнется на рессорах карета, влекомая двумя серыми в яблоках рысаками, на порог дома выпорхнет хорошенькая быстроглазая девушка в модной шляпке, только вчера купленной во французском магазине на Кузнецком Мосту. Вскинет убранную локонами головку, махнет затянутой в лайковую перчатку ручкой маменьке, глядящей на нее из окна мезонина, чуть приподнимет кружевной подол юбки, поставит на ступеньку узкую ножку, обутую в изящную высокую ботинку, и юркнет в шелковое нутро кареты. На запятки вскочит дюжий лакей в расшитом галунами камзоле, всхрапнут, косясь горячими глазами, рысаки, и карета, набирая ход, резво тронется со двора…