Искупление кровью - стр. 75
– На полу грязно! – проговорила она, повиснув у него на шее.
– Значит, управимся стоя!
Оба рассмеялись, она мягко повела его к столу. Бетонному, но более-менее чистому. Синяки, покрывавшие ее тело, вдруг бросились ему в глаза, словно упрек. Смертельная обида.
– Как я мог сделать с тобой такое?
Она поднесла палец к его губам. Только бы не дать ему разрушить сон. Не вывалиться в реальность. Забыть мерзкую обстановку, забыть все, что им пришлось вынести. Старую и новую боль. Унижения, придирки.
Забыть, что он тюремщик, сторожащий дверь ее ада.
Что они не любят друг друга. Хуже того: они – враги не на жизнь, а на смерть.
Может ли ненависть сблизить два существа так же, как и любовь?
Они вместе падали в пустоту, в пламя, готовое их поглотить.
Головокружения не избежать. Он понял, что не получится остаться невредимым. Придется заплатить свою цену. Любить эту девушку – почти что совершать преступление. Но он тонул в ее мрачном взгляде, погружался в дивное тело, распадался на части в разбушевавшихся волнах…
Она умножала каждую секунду, улетала из клетки, ломая балки, решетки и все, что сдерживало ее так долго.
В момент наивысшего наслаждения ей захотелось его убить, стиснуть руками горло. Душа самки богомола вдруг вселилась в нее. Но Даниэль крепко схватил ее запястья, он все прочел в ее взгляде. Увидел молнию, сверкающую перед атакой. Он держал ее в плену, пока она не расслабилась, не обмякла, прижавшись к нему, совершенно обессиленная. Безобидная.
Он ничего больше не слышал, кроме ее дыхания у своей шеи. Обнял ее, будто не давая исчезнуть этому мигу. Так, прижавшись друг к другу, они долго странствовали. И волна их вынесла на песчаный берег, залитый лунным светом.
На бетонный стол в глухом застенке.
В тени смотровой вышки. В окружении колючей проволоки.
Четверг, 26 мая, 6:35
– Мусор!
Марианна подскочила на койке. Маркиза вошла в коридор вместе с арестанткой, отвечавшей за сбор мусора. Впервые за время заключения Марианну разбудило что-то другое, не скрежет ключа в замочной скважине.
– Так что, мусора нет? – прохрипела ответственная за уборку.
– Нет мусора! – буркнула Марианна и отвернулась к стенке.
Уборщица исчезла, но Маркиза впилилась внутрь. Двинулась прямо к койкам.
– Это вы – Эмманюэль Оберже? Я – мадемуазель Париотти. И я не люблю, когда мне портят жизнь, усекли?
Что сказать, манеры у Маркизы изысканные, она в совершенстве овладела искусством принимать вновь поступивших.
– Да, мадемуазель, – отвечала мадам Фантом.
– Превосходно! Надеюсь, мы с вами достигнем взаимопонимания. Если, конечно, вы не поддадитесь дурному влиянию заключенной, которая делит с вами камеру.