Искры и тени - стр. 10
Пришлось скосить глаза на картинку, разворачивая сообщение, заодно заглянуть в услужливо высветившиеся рядом с основным текстом биржевые сводки.
«Прошу предоставить подробный отчет о состоянии тела моей дочери Марии Ивановой и о возможности хотя бы временного возвращения ее сознания в тело. Александра Иванова», – гласило сообщение. Ох уж эти родственники, никогда полностью с миграцией смириться не могут. Он проверил имя по базе и присвистнул. Знакомая особа под ником Дорофея, он лично отправлял ее на Землю-56. Девица ценная, ее беречь надо. Он ведь только начинает выстраивать бизнес.
Эдуарду Смолину исполнилось девятнадцать. Выглядел он гораздо моложе, но не стеснялся этого. Наоборот, многие деловые партнеры комплексовали, впервые видя перед собой высокого серьезного парня, почти мальчика.
Смолин-младший с двенадцати лет зарабатывал деньги. Вначале выстроил торговую сеть в школе, потом принялся помогать отцу с братом, контролировал поставки продовольствия в целом районе. Он даже учиться пошел после школы, но быстро убедился, что книжные стратегии, красивые бизнес-матрицы и замысловатая болтовня консультантов имеют мало общего с реальной жизнью предпринимателя. Они не учат с полувзгляда находить возможности для заработка, а значит, бесполезны.
Подозревали, что он мигрант. Смолин не подтверждал и не опровергал эти слухи, хотя искренне посмеивался над ними. Он не представлял, что значит отказаться от прежнего себя, отправиться в путь в поисках нового мира, новой жизни. Зато был благодарен отцу и человеку по имени Роберт Ноэль, явившемуся в их дом в теле ребенка.
Роберт был смешным, толстым, неповоротливым, величал мигрантов пилигримами, говорил странные слова. Но платил чрезвычайно щедро. За скромную помощь ребенок одарил папочку революционными технологиями, подсказал, как прибрать к рукам модные центры миграции.
Благодаря Ноэлю и влиятельному отцу после таинственной и бесславной кончины Венедикта Горбунова, больше известного как Бета, в подчинении Эдуарда оказались четыре центра миграции, которые теперь носили название «Компания Приют пилигрима», а также удивительные технологии и обширные связи. А главное – ему достались дневники Беты. Тот странный мигрант доверил бумаге слишком много личного, сокровенного, темного. Стоило сказать Бете «спасибо». Цветы, что ли, в зал памяти при крематории отнести?
Когда Эдуард впервые обнаружил тетради в бывшей квартире Беты, он не придал значения этой писанине. Мало ли что поведал бумаге ископаемый мигрант? Но отец не позволил выбросить записи, напомнил, что прежний глава центров миграции происходил из одного мира с Робертом Ноэлем. Уже этот факт заставлял уважительно относиться к его наследию. И Эдуард, скрипя зубами, засел за расшифровку дневников.