Искры и химеры - стр. 1

© Дорофея Ларичева, текст, 2015

© ЗАО «РОСМЭН», 2015

– Я не Дарья Фелисия! Слышите, я не Дельта!

Она снова барабанила в дверь, зная – не откроют.

– Позовите мне Нику! – требовала Дорофея. – Роберта Ноэля или Бронислава Соловьева!

Она сбила кулаки в кровь. Ноль реакции.

– Скажите хоть, что с Лансом! Пожалуйста! Он жив? Его клонировали?

Тишина.

«Не допускают к нему, пусть хотя бы скажут, что с ним, изверги!» – Девушка прижалась спиной к прохладному пластику двери и глубоко вздохнула, силясь успокоиться. Порой казалось, даже здесь она ощущала его боль и одиночество. Она помнила парня искалеченного, обожженного, замотанного в бинты. Только бы удалось вырастить клона и пересадить в него сознание Ланслота!

Как и она, Ланс был мигрантом. Здесь таких пришельцев из параллельной реальности называли пилигримами.

В свои шестнадцать с половиной лет Дорофея выяснила, что миров множество – чудесных, удивительных, порой ужасных, так не похожих друг на друга. Только на ее родине, Земле-1, было известно, как минимум, пятьдесят шесть миров. И когда обстоятельства сложились так, что Доре не стало места в родном мире, она решилась на миграцию. Именно на Землю-56 отправил ее Бета – таинственный и могущественный человек, один из Императорской Пятерки, которую Ланс поклялся уничтожить.

Воспоминания кружились перед глазами, вспыхивали и гасли капельками дождя за стеклом, дробились огнями далеких небоскребов на другом берегу Бездонного озера. Она на карантине. И даже когда заключение закончится, за ней все равно будут следить, она же пилигрим. Полтора месяца назад, 16 июня по местному счету, она впервые воспользовалась установкой ретросдвига, преодолела грань реальности и очутилась здесь.

Мирам нет числа, но попасть возможно лишь в тот, где живет двойник пилигрима, – часто похожий на него, его зеркальное отражение. На Земле-56 Дору «дожидалась» ее ровесница – Маша Иванова. Искра Дориной души отыскала собственное зеркало.

От подселения Дорофеи Машу спасло то, что в этом мире знали о мигрантах, чувствовали их приближение и могли подготовиться, не допустить слияния двух личностей.

Родители Маши, узнав об опасности, грозившей дочери, вырастили свободную оболочку – генетического клона Ивановой Марии. В это тело и вселилась душа Дорофеи. Миграция наделила Дору чудесными способностями и втянула в сложные интриги влиятельных людей и спецслужб. Девушке пришлось многое пережить, даже отправиться в родной мир и возвратиться обратно. И вот теперь она снова в Барске, на Земле-56, взаперти.

Пару раз Дорофея пыталась применить свои способности хамелеона (один из странных даров миграции) и выбраться из ловушки. Как бы не так! Стоило ей стать незаметной для других, пересечь невидимую черту в коридоре, как вдоль стен загорались красные линии, а по полу при каждом шаге растекались алые круги. Как сбежать, если не умеешь летать? Девушка почти отчаялась. Стоило ли возвращаться сюда, чтобы попасть в плен?!

– Я не она. Я не Дельта, – беззвучно повторяли губы. Но после очередной ночи в это верилось все меньше.

Сегодняшний сон – тяжелый и вязкий, точно загустевающий клей, вновь подорвал ее уверенность в себе. Дорофее привиделся пляж незнакомого мира. Волны лениво перекатывали мелкие камешки, скручивали в колтуны водоросли, перебирали ракушки. Утреннее небо светлело, тучи уползали за мыс, увенчанный белой башней маяка, точно восклицательным знаком. Готовое подняться из-за гор солнце робко прощупывало небо первыми лучами, золотило корпуса далеких рыболовецких кораблей. После трехдневного шторма те рискнули подойти ближе к берегу, растянуться тонкой линией вдоль горизонта.

Говорят, мигрантов тянет к большим водоемам. Что же, в том воплощении она отыскала целое море.

Во сне у Дорофеи было незнакомое имя – Гелика. Но семилетняя кроха просила называть ее Дарьей Фелисией.

Будущая Дельта поставила плетеную корзину возле большого плоского валуна, расстелила на нем сложенное в четыре слоя одеяло из козьей шерсти, взобралась с ногами. Свежо. Прохладный ветер чуть коснулся заспанного лица, взъерошил длинную челку. Дарья Фелисия застегнула верхнюю пуговицу старой кофты, вытащила из корзины сверток с бутербродами и термос с чаем, неторопливо приступила к завтраку. В полдень она встречается с Петей (который вскоре прославится под именем Эпсилона) и отправляется искать остальных. Те где-то рядом, она чувствовала.