Искра. Волчьими тропами - стр. 46

— Если мы продолжим оплетать нашу основу до самого конца, то получим большую плетёную тарелку, на которой можно что-то сушить или просеять сквозь отверстия мелкий мусор, оставляя, к примеру ягоды, — продолжила объяснять Искра. — А если мы приподнимем наши прутики, — девушка показала, как это сделать, — и станем затягивать плетение плотнее, то получим округлую корзину. Только надо будет добавить веточек в каркас, чтобы наше изделие стало прочнее.

Искра посмотрела на внимательно слушающих её ребят и еле сдержалась, чтобы не отодвинуться. От детей дурно пахло, но она притерпелась, а вот с насекомыми в их головах было смириться сложнее.

— Но вообще-то мне бы следовало рассказать вам, как правильно готовить и хранить лозу для плетения, — посетовала она, вспомнив, с чего в детстве начинали учить её.

Младшие подавали нужные прутики, а Искра следила и направляла работу старшего мальчика. Когда первые звёзды дождались соседок на небе, а Луна поднялась высоко, маленькая корзинка-образец была сплетена.

— Осталось сделать ручку, — устало вздохнула Искра. — Идите спать. Вас уж, наверное, заждались.

— Нас никто не ждёт, — не отрывая глаз от своей работы, буркнул мальчик.

— Вы сироты? — удивлённо спросила она и была поражена вспыхнувшей в глазах ненавистью.

— Наш отец Старх. Он вожак.

— Но… прости, я ничего не понимаю, — Искра выжидающе посмотрела на ребёнка. Было в нём что-то жёсткое, колючее, хотя всё это время он ни слова не произнёс. Говорила только она.

— Моя мать заботилась обо мне, но её забрали вампиры. Я был ещё маленький, когда остался один.

— Ты не назвал своего имени, — напомнила Искра.

Надо было раньше, но ей показалось, что если не заинтересовать этого юного оборотня, то он убежит. В общем-то она бы не горевала, но очень уж её подкупило его любопытство к такому простому делу. Она привыкла, что в любой деревне все умели плести циновки из речной травы или листьев кукурузы, большие плоские тарелки из тонких веточек ивы, простенькие лукошки из бересты, а вот более сложные вещи, вроде мебели или бутылок с чашами и ложек-черпалок делали уже мастера.

— Я Торр, а это Тирр и Дирр.

— У них тоже нет мамы?

— У Тирра умерла прошлой зимой, а у Дирра жива, только ночами она занята. Ей старшие живот мнут, и они вместе стонут.

— Ясно, — выдавила Искра, которой на самом деле ничего ясно не было. Одна из оборотниц показала ей малышей Старха, а тут ещё эти…

— А меня зовут… — начала она.

— Мы знаем. Все знают, — Торр перебил её и неожиданно спросил: — Можно мы рядом с тобой переночуем, а то в дом поздно идти?