Искра в аметисте - стр. 38
Майло, запудривший мозги своими притязаниями на мое сердце, в результате получил желаемое. Перед ним, разве, устоишь? А затем ретировался из моей жизни еще стремительнее, чем кузен, потоптавшись на последок по тому, что лежало у его ног ‒ по моему сердцу, после чего еще и изрядно плюнул в душу.
Батюшка. Иногда я задавалась вопросом: зачем ему вообще нужна была я? С такими успехами в общении с единственной дочерью, лорд Сарф мог и дальше спокойно проживать свою, и без меня довольно насыщенную, жизнь. А его отношение ко мне напоминало больше тяготение никчемной бездарной родственницей.
Вот и получается, что самым заботливым человеком всегда был вайдил Фьерн, при мысли о котором больно сдавило грудь. Выходит, что самые лучшие уходят раньше, чем их готовы отпустить.
От горьких воспоминаний захотелось криком кричать.
Однако только я вознамерилась отдать мысленную дань памяти безвременно погибшему, во имя моего спасения, наставнику, как оказалось, что в покоях меня дожидаются.
‒ Госпожа! ‒ обратилась ко мне та самая болтливая девица, что помогала собраться к завтраку. ‒ Приказ лорда ‒ подготовить вас к предстоящему празднику как следует.
‒ А можно я как-нибудь сама подготовлюсь? ‒ пролепетала я, пятясь обратно к выходу из покоев.
‒ Нет! ‒ меня обступили другие служанки, отрезая путь к побегу. ‒ Приказы лорда не обсуждаются.
‒ Но… я не хочу! ‒ только мои желания мало, кого интересовали. Меня потащили к огромной лохани, которая появилась тут, очевидно, пока я пыталась изобразить умение вести беседы за завтраком, и стали настойчиво снимать одежду.
От смущения я даже пробовала сопротивляться, но это было бесполезно ‒ меня раздели и запихнули в лохань насильно.
Сказать, что мне это не нравилось, ничего не сказать. Этак могут и в чужую опочивальню затащить под шумок!
И куда подевался мой отец? Что он себе думает?
Прислушавшись к внутреннему голосу, поняла, что он вопит от беспокойства. Значит, начавшаяся череда неприятностей ‒ только начало.
От трав, добавленных в воду, меня стало клонить в сон. Только не это! Меня мылили, терли, поливали, влезли в волосы и стали перебирать прядь за прядью мои кудри.
‒ Волосы роскошные, ‒ восхищенно прошептала одна из служанок.
‒ Пошевеливайся, давай! ‒ оборвала её главная девица ‒ всё же не увязывалось с ней кое что. На вид ей было мало лет, ещё меньше, чем мне, а вела она и говорила так, будто была взрослой и явно не худородного происхождения.
Любовница? Слишком молода, но это ни о чём не говорит. Кто знает этих господ с их извращенными фантазиями.