Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек - стр. 36

Сражение с турками кончилось, и два русских офицера ехали с поля битвы обратно в селение, где стояли. По дороге им попадались мертвые тела турецких и русских солдат. Они были рассеяны по всему полю. Не проехали они и версты, как сначала один из ехавших перед ними казаков, а потом и другой стали указывать на что-то вдали; затем казаки поворотили лошадей в сторону, остановили их и сошли с них на землю.

– Что там? – крикнули офицеры.

Но казаки молчали, возясь над чем-то, лежавшим внизу.

Офицеры дали шпоры коням и через минуту нагнали казаков.

– Что тут у вас? – спросили они.

Казаки расступились, и офицеры увидали, что перед ними в грязи, лицом кверху, лежал убитый турецкий солдат. Кровь запеклась у него на груди и страшно чернела сквозь прорванное пулей сукно его синей куртки, ноги широко раскинулись; поодаль лежало ружье со сломанным штыком. Прислонясь щекой к щеке убитого, сидела, крепко обхватив его руками, крошечная девочка, даже не поднявшая глаз, когда подошли к ней. Казалось, она замерла совсем, ища защиты у него, у мертвого.

– Ах ты, сердешная! – заговорил один из казаков. – Ты-то чем провинилась? Перед кем? Бедняжка, как дрожит. – И казак провел рукой по ее волосам.

Ребенок еще крепче прижался к щеке отца.

Один из казаков нашел у себя в кармане грязный кусок сахару. Он разжал руку девочки и положил ей сахар на ладонь. Она бессознательно, не замечая его даже, сжала ладонь опять.

– Надо ее с собой взять, – заговорил наконец один из офицеров.

Тогда казак, исполняя приказ, подошел было к девочке и хотел взять ее. Но как ни старался он взять ребенка, это ему не удавалось. Девочка еще крепче и крепче прижималась к отцу, и, когда ее хотели оторвать от него, она начинала жалобно всхлипывать, так что у всех невольно падало сердце. Казаки должны были оставить эти усилия. Офицеры стояли кругом, соображая, что нельзя же девочку оставить так; наконец один из офицеров сказал:

– Нельзя… нельзя оставить.

– Так как же быть?

– Никак не возможно. Потому что холодно, туман… Возьмем ее отца.

– Убитого? – удивились другие офицеры. – Помилуйте, не хватало рук всех раненых перетащить, а тут возись еще с убитыми, которых всё равно не воскресишь.

– Да… Но… Так-то она не пойдет… А за отцом пойдет.

Казаки живо добыли лежавшую невдалеке шинель, видимо оставленную каким-нибудь раненым, чтобы она не мешала ему идти, развернули ее и, приподняв тело турецкого солдата, положили его на шинель. Уцепившаяся было за труп отца девочка схватилась за шинель. Казаки пошли, стараясь шагать как можно тише, чтобы девочка могла поспеть за ними. Когда девочка уверилась, что «гяуры» (то есть русские) ничего дурного не делают ее отцу, она позволила положить и себя тоже на шинель, где сейчас же обняла тело отца и по-прежнему прижалась к нему щекой к щеке.