Исключительно твой - стр. 9
Марат откидывает голову и смеется. Смотрю на него и ловлю себя на том, что тоже улыбаюсь. Впервые… за сколько, кстати? Почти за год?
– Значит, ты тоже росла в интернате?
– Угу.
– А теперь в нем работаешь?
– Да нет. Я… так, на подхвате, – ухожу от ответа. Марат профессионально бинтует ногу. Танюшка с любопытством следит за плавными движениями его рук. – А ты как здесь очутился?
– Проездом, – пожимает широкими плечами. – Думал искупаться в озере, а тут такая толпа. Не знаешь, по какому поводу народ собрался?
– Еще как знаю. Они лагерь от сноса защищают.
– Вот этот? – кивает на покосившиеся деревяные домики.
– Ага. Земля тут дорогущая. Район перспективный… А то, что дети останутся без крыши над головой, никого не волнует.
– Ты же говорила, что интернат через дорогу? – вскидывает брови.
– Так и есть. Здесь малышня отдыхала летом. Не только интернатские. По линии профсоюза еще путевки давали. А теперь все. Говорят, аварийно, проверок наслали.
– Может, по делу?
– А если и так? Помогли бы с ремонтом, что сразу сносить? Одна у детей была радость, и той не станет. Даже времени на устранение недостатков не дали уроды, – ругаюсь я.
– Уроды! – повторяет Танюшка. Понимая, что наделала, в ужасе захлопываю ладошкой рот. Марат смеется. Его грудной смех проникает в меня, ослабляет нерв… Ой, нельзя. Нельзя этому поддаваться.
– Ну что, вроде бы мне уже лучше. Спасибо за помощь, Марат. Нам пора. Та-а-ань…
1 - Artik, Asti - Истеричка
3. Глава 3
Марат
Первый порыв, конечно, возразить. Сделать все от меня зависящее, чтобы задержаться рядом с ней подольше, но у меня куча дел. Афина и без того нарушила все мои планы. Как увидел ее впервые, так к чертям забыл обо всем. Усилием воли заставляю себя собраться в стройную композицию вместо абстрактной растекшейся у ее ног кучи. Афина. Надо же. Ну, какая… Трясу головой как дурак.
– Погоди, дай хоть провожу, – протягиваю руку. Она, неуверенно на меня косясь, все же вкладывает свои тонкие пальчики в мою лапищу. Идем через дорогу к интернату. Афина хромает и рвано дышит, превозмогая боль. Танюшка же без умолку трещит, словно за поводок, хватаясь за ее цветастую юбку.
– Ну, вот и пришли. Спасибо за помощь, Марат. Рада была знакомству.
– А почему была? – удивляюсь.
– Эм… Потому что мы скорей всего больше не встретимся? Ты же проездом. – Ведет округлым сахарным плечиком.
– У меня отпуск.
Ага. Фиг ты теперь от меня отделаешься. Да, я еще не знаю, что это за чувство, но то, что мне с ним теперь жить – факт. Оно под кожей уже. Внутри. Беспокоит, ворочается. Отдает в ушах оглушающим «моя»!