Исключительная. Равновесие. Книга первая - стр. 40
– Я воспрял, стал приспосабливаться к новой жизни и новым условиям. На это ушёл ещё век. Для меня было удивлением, что на Земле, нет постоянства, всё с невероятной скоростью меняется, здесь вообще время течёт по-иному, очень быстро…
– А в твоём мире разве не так?
– Я тебе уже говорил, в нашем мире время отличается…
– Да, прости, я помню.
– Не успел я привыкнуть к одной эпохе, как на смену пришла новая – «Эпоха Возрождения». По моему мнению: начало самого лучшее времени – это был 16 век, хотя в Италии она началась ещё в 14-м веке. В это время было сделано много открытий, практически во всех сферах…
– Это я знаю, с историей я дружу, – перебила его Элис.
– Происходило нечто удивительное: взрыв в искусстве, в архитектуре, в поэзии, в промышленности. Потом «Барокко», который затронул 16–18 века, на смену пришёл «Рококо» – это 18 век, продлился не долго, затем «Классицизм» вплоть до 19 века, «Романтизм» – 19 век, «Модернизм» – 20 век. – Арриан рассказывал об эпохах с восхищением, было видно, что ему нравилось жить в те времена, как показалось Элис.
– Наверное интересно прожить в каждой из этих эпох?
– Обычному человеку думаю, да, было бы интересно, но меня это не интересовало, я предпочитал войны, революции, только там я мог унять свою боль одиночества и свой гнев.
– Но ведь на войне нужно убивать, разве ангелам разрешается убивать?
– Я убивал монстров, для которых была лишь жажда расправы, убийство, а не защита своего государства, или добиться справедливости. Я вижу людей насквозь, вижу все их злодеяния, грехи, и знаю на сколько черна его душа. Убив человека, я освобождал душу от затуманенного разума, увядшего в греховном болоте, давал им ещё шанс на возвращение и прохождения своей новой жизни с чистого листа.
– С такой точки зрения ты – миротворец! – произнесла Элис.
– Перед вступлением в армию, я интересовался у Габриэля, могу ли я убивать невинных? На что он мне сказал: «Нет, невинных ты не имеешь право убивать, но людей, заблудившихся в своих грехах, приносящих вред – тебе дозволено». Скажем так, он меня благословил на это. Сейчас у нас 21 век – век несправедливости, по-моему.
– О, я соглашусь с тобой! Какой век для тебя стал лучшим?
– Не знаю, может 17–18? Наверное, поэтому я обосновался в Квебеке: в городке, который застрял в 17 веке, и это его главная особенность.
– Меня тоже впечатляют 17 и 18 века. Я, наверное, больше всего хотела бы туда попасть. Надеть красивое длинное платье, шляпку, перчатки и пройтись под руку с кавалером во фраке, по брусчатке, какого-нибудь красивого города, где не так шумно, все дружелюбные, приветливые. Мужчины снимают шляпы в знак приветствия, а я, слегка наклонив голову, одарила бы лёгкой улыбкой на их приветствие.