Искажение - стр. 45
Но на этот раз все иначе. Отец отвечает на звонок, и я слышу его приглушенный голос:
– Маркус, я знаю, что ты не говоришь мне всей правды. Я ежедневно смотрю новости и читаю об этой войне. Я считаю теракты и жертвы. На этой неделе в одном лишь Хармане взорвалось шесть бомб.
– Восемь, папа. Не обо всем сообщают в прессе.
– Мама у госпожи Леве, так что можем немного нормально поговорить. Она всегда подслушивает, когда ты звонишь.
– Тогда зачем ты сейчас шепчешь? Тебя плохо слышно.
– Наверное, по привычке, – грустно усмехается он. – Я боюсь, Маркус, что ты не вернешься.
– Не стану тебя обманывать, – говорю я, хотя в том нет никакого смысла. – С начала миссии у нас погибло двадцать два человека. Ремарцы атакуют все чаще. В любой день в тебя может угодить кусок железа. Но, раз уж ты тут оказался, всегда можно найти способ избежать смерти. Самое главное – не носить одолженные у кого-то шмотки или шлем.
– Ты о чем?
– Такое солдатское суеверие, неважно. – Я смотрю на часы. – Знаешь, мне пора заканчивать, через пять минут начинается инструктаж.
Отец громко дышит в трубку. У меня такое впечатление, будто он хочет сказать мне нечто важное.
– Мне тоже пора, – наконец отвечает он. – Мама возвращается, я слышу ее на лестнице.
– Папа, не бойся за меня. С мамой жить опаснее.
Он внезапно отключается, не попрощавшись.
За все эти годы я успел привыкнуть к его странностям. Он мог встать из-за стола посреди обеда и взять книгу, что-то неожиданно вспомнив. Впрочем, я не менее странный, чем он, а может, даже хуже, поскольку немало унаследовал от матери. Неизвестно отчего я вдруг вспоминаю, как в первом классе он учил меня плавать, бродя по илистому озеру и терпеливо вынося мои вопли.
Ненавижу звонки домой – они без нужды лишают меня покоя. Будь я командиром базы Эрде, я бы запретил звонить родным, и вообще запретил бы воспоминания. Должно существовать только здесь и сейчас. Все остальное – будто привязанный к ноге камень.
Глава пятая
Понедельник, 29 февраля, 00.15
Харман, провинция Саладх, южный Ремарк
Я не могу заснуть, дорогой мой сынок. Мне постоянно снится, будто я падаю в заполненную светом дыру. На самом дне ее нечто опасное, огромное, как чертов метеорит, и столь же чуждое. Я вскакиваю на постели, и мне кажется, что я кричу, но из горла вырывается лишь стон. Петер храпит в двух метрах от меня, развалившись навзничь на своей койке. Я ворочаюсь с боку на бок, сражаясь с его храпом, а когда мне удается задремать, я снова проваливаюсь в бездну. После теракта на рынке, в котором погибли мои товарищи по взводу, мне стало только хуже. Но я не говорю об этом доктору Заубер, иначе она может меня отсюда отправить.