«Искал не злата, не честей». Том 1 - стр. 43
И сегодня на Тверском бульваре стоит ясноглазый кудрявый отрок. Стоит одинокая задумчивая фигура среди нашего суетного житейского моря, среди анафем, суесловий и славословий, зубоскальства, лукавства и слабостей, соловей -разбойничьего посвистывания Отечеству.
Острый, дерзкий, горячий, испепеляющий: «и угораздило меня черт родиться в России!»:
Напрасно я бегу к сионским высотам,
Грех алчный гонится за мною по пятам…
И здесь же… Ахиллес, вонзающий кинжал в толстую шею Боагрия, тех, кто «сладостно отчизну ненавидит и жадно ждет ее уничтожения» – ведь звуками его пленительных слов была изумлена вся Русь:
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:…
Никому Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
Кудрявый ясноглазый патриарх русской словесности, который выше всех достоинств почитал в человеке чувство чести (слова, однокоренного с чистотой) и сам обладал этим чувством в высшей степени, честью русского человека: « И слезы лью…//Но строк печальных не смываю».
И без сомнений, априори принимаемое, творчество Пушкина есть явление глубоко русское, которое Белинский определил как «лелеющую душу гуманность», это есть капиллярное сердечное выражение Бытия как творения Неба и мира человеческого духа, которое Пушкин осуществил исключительно художественным образом. Своим неуемным и дерзновенным непосредственным могучим движением мысли к истине, признаваемой в равенстве «божественному благу» и вразумительной в добре и красоте, что нам внятно знакомо по Святой Троице Андрея Рублева.
Феномен Пушкина по данную пору очевиден, прочно и глубоко связан с судьбами России, с историческим предназначением России, ее отношениями с окружающим миром и ее ролью в его судьбах. Верно разглядел русский мыслитель Иван Ильин:» …до какой степени общественное мнение Запада настроено против России и против Православной церкви: западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства: нашего душевно-духовного уклада: и для самоуспокоения внушают себе, что русский народ варварский, тупой, привыкший к рабству, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых образов».
Пушкин никогда не жаловался на жизнь. Как мужчина и философ. Он понимал, что в мире много страданий, а счастье просто недостижимо. Он принимал условия земной жизни, как суровую божественную необходимость.
Я жить хочу, чтобы мыслить и страдать…
На свете счастья нет, но есть покой и воля…
Ни один поэт в мире не создал филигранный мем такой всепобеждающей веры: