Исход Рагнарёка - стр. 117
– Ну, разумеется, – кивнул Мельхиор, сдерживая улыбку.
Священник в митре явно не знал, в каком сейчас состоянии находится сам Квинт, иначе бы, вполне возможно, поступил бы совершенно иначе. Мельхиор же представлял, что придётся спешно искать какую-нибудь повозку, да ещё и к границам. С новобранцами, с возвращающимися после увольнения домой солдатами. Просто так туда быстро проникнуть бы не получилось, а требовалось ведь не мешкать, поскорее отыскать дочь и Розу.
– О! – чуть не двинулся дальше по своим делам прелат, но тут же остановился. – Как раз хотел с вами кое-что обсудить. Вы ведь наверняка на шестнадцатилетие Жилю подарите какую-то умную книгу. А вот приедет ли Квинт на торжество – мне неизвестно. Нам от Клира тоже стоит представить какой-нибудь щедрый дар. Всё-таки не просто День Рождение, а вступление во взрослую жизнь! Совершеннолетие! При желании Лор де Рон может уступить сыну даже престол в этот день или в любое другое время после.
– А он собирается? – прервал его монсеньор.
– Да кто ж его знает, что ему в голову взбредёт? Сами видите, он давно нас не слушает. Мы при нём как балет вокруг главной примы. Вроде и есть, а толку? Подтанцовка без права голоса. Захочет – передаст власть сыну. Жаль, советников это не очень-то обнадёживает, ну да ладно. Моё мнение вы знаете. Жилю де Рону бы не помешало придать мужественности, серьёзности. Юноша одурманен художественным вымыслом, распространившимся в литературе. Книгопечатное дело погубит сей мир, советник.
– Вот чего, значит, нам надо бояться, – криво усмехнулся Мельхиор в обличие старца.
– Мудро сказал отец Дамиан с Вольного Края, что книги, кроме церковных, надо строго-настрого запретить! Особенно развращающую поэзию! Как может серьёзный настоящий мужчина такое любить? Сын самого монарха! Стишки… немыслимо! – с возмущением восклицал собеседник. – Я понимаю вашу, Когнаций, любовь к истории, летописям, легендам и книгам. Но Жиль… Хватает нам, что Лор де Рон увлекается живописью, благо знают об этом лишь такие, как я, и вне стен дворца он нигде не рисует. Да и картины не выставляет. Они, может, и ничего, но где утончённая натура этих слащавых напомаженных художников и где наш горделивый лев, отец нации, герой былин и легенд! Сам император! – выпятил старик грудь колесом, словно сам себя вообразил мужественным рыцарем на престоле.
– Вы говорите столь много, прелат Антоний, что я не могу уловить суть, – вздохнул монсеньор.
– Подарок, господин советник! Подарок! – напомнил старик. – Что подарить сыну императора?
– Подарите какой-то божественный артефакт, – предложил Мельхиор. – Есть что на примете? Не надо хмуриться, прелат, у вас и так хватает морщин. Думаете, негоже Клиру дарить потомку отца нации и светочу веры в Творца языческую безделушку? Так я вам напомню, что языческих богов победили, убили и заточили в эти самые безделушки. А кто может сделать нечто такое с Творцом? Да никто! В этих артефактах весь символизм! Языческие сущности-хранители пали так низко и далеко от своего астрального мира, что стали привязаны к миру материальному. Они как джинны в бутылке. Артефакты подчёркивают величие над ними Творца. Если вы грамотно преподнесёте, а язык у вас, как я вижу, подвешен, то такой подарок определённо станет сияющей яркой звездой праздника, увеличив репутацию Клира ещё сильнее. Если, конечно, есть ещё куда, а то…