Исход - стр. 20
– Я лишал жизни и за меньшее.
– Тебе меня не напугать. Ты всего лишь огромная безмозглая туша.
От его мрачного смешка по спине ползут мурашки.
– Ты даже не подозреваешь, что уже намокла. – Его горячий шепот вызывает тревожный звоночек. – Может, стоило дождаться, когда ты сама это поймешь, когда снимешь трусики и начнешь из-за этого изводить себя.
– Пошел ты.
Он наклоняется, и до меня доносится аромат пряного цитруса и кожи.
– Тебе было одиноко, Сесилия?
– Слезь с меня. – Я борюсь с ним изо всех оставшихся сил, но безрезультатно.
– Время игр окончено. Кто дал тебе кулон?
– Я бы не сказала, даже если бы знала.
Черт. Черт. Черт.
– Ты не знаешь. – Его полные губы расплываются в приводящей в ярость ухмылке. – Великолепно! Ты не знаешь, от кого кулон.
Он наклоняется, и я слышу в его голосе очередное смертельное обещание.
– Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не узнала. – Он хватает кулон, пока я сопротивляюсь со всей силы.
– Не надо, нет! Пожалуйста, не надо! – Я умоляю, вцепившись ему в руку; металлическая застежка впивается мне в шею и рвется. Потеряв самообладание, я кричу от чувства утраты. Глаза жжет от злых слез, поскольку этот мужчина растерзал меня одним-единственным поступком.
– Почему? Почему? Это мое. Он любит меня!
– Кто… кто тебя любит, Сесилия?
– Это для меня, для моей защиты! Это мое обещание!
– От кого тебе нужна защита?
От тебя.
Но я не осмеливаюсь произнести это вслух. Неважно, давала ли я ему власть меня тиранить или нет, – он не тот человек, который будет спрашивать разрешения.
– Эти твои законы! Нельзя их менять, как тебе захочется. Он выбрал меня!
– Ты жалкая. – Он отпускает меня, встает со сломанным кулоном в руке и смотрит сверху вниз.
– Думаешь, безделушка тебя защитит? Да она ничего не значит.
– Кулон важен для меня!
– Ты всего лишь влюбленная девчонка.
– Я двадцатилетняя женщина, ублюдок. – Я встаю, чтобы быть с ним лицом к лицу, хотя ноги дрожат. – И я принадлежу ему.
– Потому что он так сказал? У тебя вообще нет права голоса. Ты не в себе. И нет, милая, ты ему не принадлежишь. Он мой брат.
– Твой брат, как же. Он просто мальчик, с которым ты строил крепость до того, как достиг половой зрелости. Тебе сколько… за тридцать перевалило? И все еще бегаешь по округе, сражаясь с воображаемыми драконами.
– Думай что хочешь, но ты видела, на что мы способны.
– На мелкие кражи и громкие вечеринки? Тоже мне, подвиг, – блефую я, не моргнув глазом. Не хочу, чтобы он знал, как много я на самом деле знаю. – И я знаю, кому принадлежу.
Он наклоняется и смотрит мне в глаза.
– Уверена?