Исход - стр. 11
Я не могу. Еще рано.
Группа играет жизнерадостную песню, и я слушаю, как солист поет о потере ориентира в жизни, о переживании трудных времен, и подбадривает нас продолжать улыбаться. У меня вырывается горький смешок, по лицу стекает очередная теплая слеза, и я стираю ее рукавом.
Да, я ухожу.
Однажды.
Собираясь идти к машине, я чувствую на своем бедре руку. Оборачиваясь, ощущаю знакомый аромат кедра и табака. У меня перехватывает дыхание, и я, пользуясь возможностью, затягиваюсь этим запахом, приникнув к мужской груди.
Меня овевает теплое дыхание.
– Хорошая песня.
Меня хватают за безвольно висящую руку, разворачивают, и в следующую секунду я оказываюсь лицом к лицу с Шоном.
– Привет, Щеночек.
Слезы снова подступают, я с изумлением смотрю на него. Его сверкающие глаза тускнеют, когда он замечает выражение моего лица.
– Что ты…
Прежде чем я успеваю задать вопрос, Шон обнимает меня за талию, берет за руку и отводит к толпе.
– Какого черта ты творишь? – возмущаюсь я шепотом.
Шон вклинивает колено между моими ногами. Я безвольно стою в его объятиях, пока он сжимает мои руки.
– Ну же, Щеночек, – взмаливается он, когда мы начинаем привлекать внимание. Шон ведет нас в идеальном темпе, опускаясь и покачиваясь, побуждая повторять за ним. – Давай, детка, – просит он. Улыбка на его лице начинает гаснуть от того, что я продолжаю стоять. – Послушай меня.
Меня охватывает трепет, когда Шон подзывает к себе. Невозможно игнорировать, как он раскачивается, сексуально приподнимая бедра. Я сдаюсь, разрешаю музыке вести и начинаю танцевать с Шоном, вращая бедрами. Он ободряюще подмигивает, проворно поворачивается, заведя мою руку себе за спину, и с легкостью выполняет движение. Несколько зрителей поблизости выкрикивают слова поддержки и улюлюкают, увидев, как по моей шее расползается румянец. Но это Шон, его сила воздействия на меня, и он ею идеально управляет. Поэтому я поступаюсь принципами. И уступаю ему.
И вот мы танцуем, а Шон мне поет. Его идеальное тело покачивается в такт задающим ритм басам, когда вдруг вступает гармошка. Мы танцуем на шумной улице, расходимся и снова приникаем друг к другу. Мы танцуем так, словно занимались этим много лет, а не пару месяцев. В его карих глазах отчетливо читается гордость, когда он замечает, как я оживаю. Музыка резко обрывается, окружающие нас танцоры замирают. В небо поднимаются руки, все дружно выкрикивают слова песни. На долю секунды все замирает, прежде чем снова приходит в движение.
Я не слышала эту песню раньше, но знаю, что никогда ее не забуду. Текст слишком ироничный, слова обращаются ко мне на самом сокровенном уровне. И я воспринимаю это как подарок судьбы. Да, так и есть. Здесь, на Мэйн-стрит, мы крадем время, возвращаемся в прошлое и просто… танцуем. Вдвоем мы забираем наши украденные мгновения и не обращаем внимания на испорченный мир, наши обстоятельства и помехи. В эти короткие минуты лета мне чуточку легче дышать, чем обычно, а боль утихает.