Исход. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - стр. 77
И вскоре бы Анне несдобровать, не найди у себя в кармане подвязку этот не представленный сэру Баламуту сэр. – Позвольте не объясняться и не объяснять, возможно превратно вами понятую ситуацию с вашей супругой, в таком непозволительном виде представшей перед своим доблестным супругом, нежданно-негаданно вдруг домой заявившемся. – Обратился к сэру Баламуту этот позабывший вдруг о всех своих титулах и представлениях сэр. – Такое положение вещей не требует для себя объяснений и пояснений, когда и так всё предельно ясно для бесконечно уверенного в себе, честолюбивого мужа, не знающего поражений на любых фронтах, для которого любая тень сомнений в сторону его супруги недопустима (она своим недоверием порочит его славное имя и честь). И только для мужа и самого бесчестного, не имеющего никогда честного имени, и тогда, чего о нём заботиться, у него всё равно к тебе не будет никакого доверия и возникнут вопросы, потребуются объяснения. – Со скромным достоинством посмотрев на сэра Баламута, закончил свою речь скромно умолчавший свою роль во всём этот деле неназванный сэр.
Здесь сэр Баламут хотел было задуматься над скромностью этого сэра, но тот его опередил, преподнеся этот скромный подарок, подвязку, почему-то сэру Баламуту. А сэр Баламут, явно растерявшись, да и к тому же не нужно забывать о его долгой дороге, приведшей его в разрозненность мысли, берёт и не отказывается от этого подарка – возможно сэр Баламут ко всему прочему, крайне прижимистый человек, и не выпускает из своих рук, всё что в них попадает.
И вроде бы как ситуация разрешилась благополучно и сэры могут пойти выкурить по трубке табаку, а Анна, наконец-то, привести себя в должный порядок (в самом деле, сколько можно своим раздетым видом нервировать сэра Баламута, которому может быть неприятно видеть, как его новый друг, не представившийся сэр, смущается при виде всего того, что она тут выставила напоказ), но стоило этим великолепно себя чувствующим сэрам посмотреть на Анну, на которой от злости лица нет, где она переполненная негодованием на обоих сэров, не сводит своего взгляда с подвязки в руках сэра Баламута и совершенно не понимает, зачем она ему (хотя, конечно, догадывается, – леди Гамильтон задарить, – но сейчас, когда на ней чулок нет, она об этом с него спросить не может, а тот, что за невыносимый сэр, этим пользуется), как их и понесло в раскатистый смех.
А у Анны на фоне этого смеха закатилась своя смешливая истерика, которая привела к тому, что с неё начало сползать ночная рубашка и оголяться то, что вывело из себя сэра Баламута, вынужденного задержаться в спальне с леди Анной, которой, по словам сэра Баламута, срочно потребовалась хорошая трёпка, – сам видишь, какая невыносимая стерва, – в результате чего он пошёл на негостеприимный шаг и отправил не представившегося сэра одного на веранду, в одиночестве курить трубку.