Ищу пропажу с нежным сердцем! - стр. 16

Доставленный пред грозные очи руководителей правоохранительных органов, Ваньков ошалело таращил окосевшие глазёнки на тропинку в огороде и бесконечно долго не мог вникнуть в суть дела. Не прибавило ему ясности мышления и то, что его заскорузлые и в цыпках «лапы» совпадали по очертаниям и размерам «один в один» с отпечатками следов меж картофельных рядов. «Чё вы мене пятки щекотите? Чё вы их у мене фотографируете? Чё вы мене пальцы краской мажете?» – пьяно куражился он над сыщиками и капризно сучил ногами, будучи не в состоянии понять того, что над ним вытворяют.

Розанова не раз и не два так и подмывало врезать Зотею затрещину, но того спасал светлый образ ангела-хранителя в виде Ивана Ивановича.

Наконец Ванькова проняло, и он признался, что тропинка – его «ног дело».

– Я приходил…ик…к хозяйке…К Жаннушке…ик…денег займовать, – преодолевая икоту, с трудом выдавил он из себя мало-мальски осмысленную речь вкупе с тягучими слюнями и соплями.

– А когда ты у неё деньги занимал? – коршуном склонился Нагорных с высоты своего роста к маленькому и тщедушному Ванькову.

– Вчерася…Позавчерася…Ещё тадысь.., – пускал тот «младенческие пузыри».

– А сегодня, сегодня? – наступал на него начальник милиции.

– Сегодня, – тупо морщил лоб Ваньков. – Сегодня – нет. Жаннушка же приходит ввечеру.

– Ввечеру-у, – передразнил его Нагорных. – А сейчас, по твоему, что?

– Дык ить…ик…обед ишшо, – икал пьяненький мужичонка. – Сёдни же Жаннушка ишшо не приходила.

– Гордей Михайлович, задержите его на основании статьи сто двадцать второй Уголовно-процессуального кодекса, – безнадёжно махнул рукой на Ванькова прокурор. – А там разберёмся. Освидетельствуйте на предмет опьянения. Протрезвеет – допросите. Теперь, давайте-ка, осмотрим его халупу.

Дальнейший осмотр новых находок не принёс и картину происшествия не прояснил. Правда, около девяти часов вечера эксперт-криминалист Байдин «порадовал», сообщив созданной оперативно-следственной группе, что фрагменты отпечатков пальцев с рукоятки «хлебореза» принадлежат именно Евгению Острянскому.

До наступления темноты Полунин допросил бабулю Кожину Анну Никифоровну, подтвердившую, что Жанна Острянская пришла на дачу при ней около шести часов и обнаружила вход в дом отпёртым.

– Меня зять выводит на лавочку посидеть, – бойко тараторила старушка. – Возвернётся с заводу и выводит на лавочку. Сижу я этто и вижу: Жанночка идёт. Поздоровалася и заойкала, что ворота настежь. Мол, мужик её опередил.

– Вам ворота Острянских с лавочки видно? И Жанну Николаевну вы узнали? Ни с кем не перепутали? – для протокольного закрепления юридически значимого тезиса, спросил её Полунин, уже отработавший данный факт экспериментально.