Ищите девочку - стр. 16
– Вы хотите, чтобы я опровергла эти уверения? – с чарующей улыбкой произнесла женщина.
От Максимова не укрылось, что она внимательно следит за его реакцией.
Максимов рассмеялся.
– Простите, Нина Михайловна. Задаю конкретный вопрос: в котором часу позвонили похитители?
– Ровно в десять, – помрачнела женщина. – Передали сигналы точного времени, я включила чайник, достала из тумбочки коробку с сахаром… тут он и позвонил.
– Какой голос был у похитителя?
– Мужской, – секретарша запнулась.
– А точнее?
– Ну… не больше двадцати. Голос взволнованный – точно. Говорил в носовой платок, гнусавил. Пытался казаться спокойным, но не думаю, что это выглядело натурально. Такой, знаете ли, визгливый, ломающийся голос…
– Школьник, студент, пэтэушник?
– Извините, детектив, не знаю. В пэтэушниках понимаю ровно столько, сколько и в студентах.
– Пьяный? Под действием дури?
– Мм… Пожалуй, нет. Трезвый. Десять утра.
– Время суток не играет роли, Нина Михайловна. Наркоманы могут колоться посреди ночи, как только даст команду внутренний будильник. Алкоголик пьет в семь утра – ему не запретишь. А вечерами пьянствует исключительно пролетариат, поскольку утром на работу. А теперь попытайтесь вспомнить, что именно произнес голос в трубке. Дословно. Абстрагируйтесь от всего, что вас окружает, закройте глаза, мобилизуйте память. Итак?..
– Да не надо ничего мобилизовывать, – отмахнулась женщина. – Я прекрасно помню его слова: «Передайте господину Каляжному, что его дочь похищена. Размер выкупа – сто тысяч североамериканских долларов. Деньги собрать завтра, о месте их передачи будет сообщено особо. И никакой милиции – в противном случае ребенок погибнет, а тело будет расчленено».
– Импровизировал?
– По бумажке читал. Дабы не забыть и не растеряться.
– Хм… Следует заметить, Нина Михайловна, вы оказали неоценимую услугу следствию – сами о том не догадываясь. Возвращайтесь на работу и никому не рассказывайте о нашей беседе.
Женщина выглядела заинтригованной.
– А скажите… вы действительно намерены искать Варюшу Каляжную? Или только вид делаете?
– Странный вопрос, – пробормотал Максимов. – Даже не знаю, что вам на него ответить…
К двум часам дня Максимов сидел у себя за столом, наблюдал, как густеет небо за окном, и принимал телефонные донесения коллег. Первой позвонила по мобильнику Екатерина и трещала минут пять, позабыв, что болтун – первейшая находка для оператора сотовой связи.
– Знаешь, Костик, – сказала Екатерина, – сорок минут назад заплаканная домработница вышла из дома. Прошлепала по луже, намочила ноги, но ничего такого не заметила. Бродила по улицам, тупо смотрела витрины, зашла в «Кофемолку», купила чашечку эспрессо, но даже не прикоснулась к нему, посидела и вышла. Вела себя как законченная лунатичка. Шлялась по парку, потом забралась на дальнюю лавочку и горько заплакала. Чем и занимается, кстати, в данную минуту. Дождик моросит, а ей по фене. Сердце разрывается, Костик. Знаешь, что хочу тебе сказать? – задумчиво заключила сотрудница. – Я, конечно, понимаю, что страна богата талантливыми исполнительницами, но чтобы вот так… Словом, можешь мне поверить – Валентина не выжимает слезу. Она действительно потрясена. Вычеркивай.