Исчезнувшие - стр. 10

Жалобу накатали грамотную, с прологом и эпилогом: как руководитель самовольно изменил время привала и протащил группу по жаре больше двадцати километров; как их шестерых на озере оставили, а дорогу толком не объяснили, у девчонок сил уже не было идти, а ребята не смогли их бросить; как вместо двадцати пяти объявленных километров они из-за Гордеева прошли тридцать семь, и их чуть не убили местные…

«Сочинение на свободную тему, – сказал Гордеев. – Во-первых, мы по тенёчку шли, не по жаре. Во-вторых, привал они сами попросили на озёра перенести. В третьих, сил у девчонок не осталось, потому что пивом обхлебались, баночным, да на жаре. В озере остудили и пили. Идиоты. От озера до станции три километра, и ни минутой больше. И если эти придурки в другую сторону пошли, это их проблемы. Могли бы спросить, где станция.

В пятых, тридцать семь кэмэ они бы не прошли, пусть не брешут.

– Я всё объяснил, ничего не забыл? – осведомился Гордеев, оглядев собравшихся с видом победителя.

– Вы забыли в-четвёртых. В пятых сказали, а в четвёртых забыли, – напомнил кто-то из двадцати семи руководителей ПВД (походов выходного дня), явившихся на собрание и ставших свидетелями гордеевского позора.

За четвёртую жалобу, написанную вдогонку первым трём, якобы он на кого-то наорал (Гордеев не помнил, на кого. Наорал, значит, так надо было) его снова пригласили в администрацию Клуба. На это раз обошлось без собрания, ему просто сказали, что в таких руководителях Клуб не нуждается, Гордеев швырнул на стол партбилет, то бишь удостоверение руководителя, сорвал со штормовки значок Клуба, хотел и штормовку швырнуть¸ но в последний момент передумал: он за неё заплатил, экипировку руководителям продавали по складской цене. Штормовку и рюкзак он не отдаст.

Их с него и не требовали. Не попрощались даже по-людски, покивали молча, и Гордеев им покивал. И всё.

По дороге домой купил бутылку виски и выпил вдвоём с хозяйкой, как он называл Антонину Сидоровну, после чего закручинился, по выражению той же Сидоровны.

– Ничего. Перемелется, мука будет, – успокаивала его хозяйка, которой он рассказал обо всём, не щадя себя и излагая события объективно.

– А чего ты хочешь? Чтобы благодарности тебе писали? Несёшься как угорелый, поесть людям не дал…

– Так они же сами просили привал перенести, сами! И на меня же жалуются. Не могу же я два привала устраивать.

– А чего ж, можно и два. Погода-то тёплая. И ходили бы помедленней, на пожар вы, что ли, бежите? Отдыхали бы почаще…– гнула своё Сидоровна.

– Ага-ага, помедленней, – взъелся Гордеев. – И придут ко мне сто человек, «отдыхать». Знаю я такие группы, и как там отдыхают, знаю. Водку пьют и в волейбол играют. Это у них поход называется. Оздоровительный. И жалоб никто не пишет, всем нравится.