Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро! - стр. 17

– Михей, организуй мне и моим друзьям выпивку.

Настя, незаметно оглянувшись, увидела, как на нее устремляются разной заинтересованности взгляды. Вцепившись в рукав Волка, прижалась к нему и шепнула:

– Место какое-то… нехорошее, Вов.

– Тсс! – отозвался тот. – Спокойно. В крайнем случае, твой жабий хор пополнится немедленно и любопытными экземплярами.

– Ты смотри-ка, кто вернулся! – из-за крайнего стола в углу встал невысокий человек в повязке через голову, закрывающей один глаз и смерил взглядом всю вошедшую троицу. – А вы кто такие? Ишь ты, чистенькие какие, прям смотреть тошно! – он сплюнул на пол и грязно выругался.

Колобок полуобернулся, посмотрел на одноглазого и спокойно ответил:

– Это со мной.

– Такие же, как ты, хитрованы? – одноглазый загоготал, вслед за ним также засмеялись все остальные.

Яга поморщилась – смард стоял одуряющий. Публика, собравшаяся в этом заведении, о чистоте тела не помышляла, а уж о том, чтобы зубы почистить, и вовсе не слышала. Раззявленные в смехе рты демонстрировали страшный сон стоматолога – торчавшие пеньки разной степени разрушенности зубов, перекошенные шрамами губы, заросшие кустистой щетиной щеки. И все они пялились на новоприбывших с возрастающим интересом.

– Ишь ты какая аппетитная! – щипок за филейную часть заставил Настю подпрыгнуть от неожиданности.

Сама не осознавая, что делает, она щелкнула пальцами и икнула – на стол позади нее шмякнулась жирная зеленая жаба в бородавках.

– Первый пошел, – прокомментировал Волк ехидно.

Смех оборвался внезапно. Жаба квакнула возмущенно, проведя передней лапкой по своему горлу.

– Однако! – прокомментировал одноглазый, крякнув. – Интересные у тебя спутники, Колобок.

Тот, похоже, сам не ожидал подобного поворота, медленно развернулся на стуле и долгим взглядом смерил земноводное, раздувавшее горло.

– Мда, – сглотнул он шумно, а потом покрутил пальцем в воздухе. – А нельзя его обратно тудыть?

– Кудыть? – хмыкнул Серый, веселясь.

Его забавляли выражения лиц разом стихших мужчин, настороженно следивших за Настей, не собирается ли она снова сделать кульбит пальцами. А та сама, похоже, растерялась от своей мощи и заозиралась с явным желанием покинуть помещение.

– Тихо! – шепнул ей Волк в ухо. – Держи себя в руках.

– Ик! – ответила она ему.

Одноглазый, подойдя ближе, оказался невысокого роста крепким парнем неопределенного возраста – то ли двадцать ему было, то ли пятьдесят, не сказать – вроде, лицо молодое, а взгляд суровый, многознающий.

– Говорите, с чем пожаловали! – рыкнул он, смерив притихших пришельцев глазом.