Исчезновение - стр. 2
О чем должна была подумать Люба, она так и не поняла. Наверное, о своем участии в случившемся эпизоде. Так она и без совета этого толстого, на котором мундир расползался, капитана (наверное, взятки берет и все проедает) думала бы. Такого в ее жизни еще не случалось.
В театре спектакли на некоторое время прекратились, репетиции проходили вяло, на них ходили лишь актеры-репертуарщики, играющие на сцене едва не каждый день. А Люба была «одноразовая». Так что для обдумывания случившегося времени было достаточно.
Вслед за капитаном явился директор, уселся в еще теплое кресло.
– Вся надежда на тебя, Любочка. Его надо похоронить, а это сможешь сделать только ты.
Люба судорожно вскочила.
– О чем вы говорите, Гавриил Никифорович, кого хоронить?
– А этого, – махнул вверх рукой директор театра.
– Но он же не умер!
– Он умер, я вынужден его роль поручить…
– Нет, вы полный сумасшедший, Гавриил Никифорович, вы такое несете. Наверное, у вас разум помешался.
Гавриил Доля и сам так думал. Поэтому в глубокой задумчивости почесал затылок.
– Ты права, Любочка. С чего я взял, что он умер… Вспомнил. Мимо меня что-то такое пронеслось, едва не задело за плечо. Я подумал, снова у нас поселился голубь. Но это был не голубь. Это был он. Его Дух.
– И этот Дух толкнул вас плечом?
– Каким плечом, я разве говорил про плечо?
– А кто же мне сказал, или вы думаете, что я способна такое выдумать?
Гавриил Доля встал и заходил по узкой гримерке, в сантиметре ставя свою ногу в тяжелых английских ботинках рядом с небольшой ножкой Любы, одетой в домашние тапочки, которые ей подарила еще бабушка Вера.
Люба внимательно следила за передвижениями директора и, не выдержав напряжения, убрала ногу под кресло.
– Что это с нами всеми происходит, какие-то помутнения в мозгах, скажи, Люба, нам это все не снится?
– Судя по тому, что я вас вижу перед собой, мы находимся в реалистической жизни.
– А разве во сне я не смог бы тебе присниться?
– Во сне нет запахов, а здесь есть.
– Запах?
– Да, Гавриил Никифорович. Отчетливый запах пота, исходящий от вас.
Доля остановился на мгновение.
– Я когда нервничаю – начинаю потеть. Это верно.
Люба хотела сказать, чтобы он волновался подальше от ее гримерки, но не сказала, ей внезапно так захотелось спать, что она едва не грохнулась на пол.
– Вы, наверное, – сказала она шепотом директору, – идите пока к себе, а то уже дышать нечем в моей конуре, я спать хочу. Очень спать хочу.
И не дождавшись ухода директора, Люба уронила голову на стол. И, едва успев подложить под нее две маленькие и стройные ручки, провалилась в никуда.