Исцели меня. Часть вторая - стр. 52
– Не стоит стыдиться метки, Ma chere. Вам и не представить сколько смертных девиц мечтает оказаться на вашем месте.
Ледяные пальцы потянулись к моей шее. Я не смела пошевелиться. Казалось, что даже легкий вдох способен сорвать цепного пса с поводка. Мне было страшно, безумно страшно, до потемнения в глазах… И, в то же время, в районе солнечного сплетения плясали черти, требующие продолжения этой извращённой пьесы.
Щиплющая боль заставила звучно выдохнуть. Дэ Шанель содрал пластырь, внимательно осматривая два небольших отверстия, размером не более жемчужных бусин. Я последовала его примеру, но вскоре отвела взгляд… стало противно. Мишель глядел на отметины клыков Адама с неприкрытым восхищением, голодом и завистью, руша в моём сознании барьеры морали, пробуждая отвращение к самой себе, превращая романтическую пыльцу выбора, сделанного утром, в чернеющую сажу обыденности их бессмертного мира – я лакомое угощение на праздничном столе, не более…
– Мerveilleux (фр. великолепно) – прошептал вампир, сминая пластырь пальцами в маленький шарик, отбрасывая его куда-то в сторону. – Носи свой символ исключительности, как дорогое платье.
Я ничего не ответила, лишь слегка опустила голову, отчего несколько прядей скользнули по плечу, падая на грудь, пряча от пытливых глаз рану.
– Но, если леди стесняется, – тотчас продолжил Дэ Шанель, – у меня есть кое-что для неё…
Француз резко выпрямился и несколько раз звонко хлопнул в ладоши. Дверь спальни открылась, в комнату вошла уже знакомая мне горничная. Взгляд опущен к полу, в руках большая белая коробка, перевязанная чёрной лентой, поверх которой ещё одна, небольшая, обтянутая тёмно-синим бархатом.
– Мerci, – благозвучно отозвался вампир, забирая у девушки ношу, после чего та вышла прочь, напоследок прошелестев в моём разуме негодованием и обидой.
Мне, наконец, удалось найти в себе силы встать на ноги. Край футболки нахально задрался, демонстрируя обнажённые ноги. Впрочем, Мишель был достаточно тактичен, чтобы сделать вид, что мой неподобающий вид, его не интересует.
Неспешно подойдя к кровати, которую я так и не заправила, он вдруг замер, заворожено разглядывая измятое постельное бельё. По спине прошёлся лёгкий холодок, было во взгляде бессмертного нечто пугающее, почти безумное. Позже, я, конечно же, поняла, что именно привлекло его внимание – несколько алых пятен крови оставшихся на наволочке и простынях.
– Что это? – спешно приблизившись, тем не менее, оставаясь на «безопасном» расстоянии, я набросила на постель покрывало.
Мишель обратил ко мне взор через плечо, глядя беззаботно будто ничего и не произошло.