Исцели меня. Часть вторая - стр. 30
– Зачем ты мне это рассказываешь? – потупив взгляд, почти беззвучно спросила я.
– Затем, чтобы ты, наконец, осознала – твой отец был прав! Такие, как я, мы избалованные монстры, а мир смертных, твой мир, наше казино, наш бордель, наш шведский стол. Но, рано или поздно, наступает момент, когда земные прелести бытия приедаются, мы теряем к ним интерес, путаемся в собственных желаниях, ищем что-то новое, то, что позволит не сойти с ума в череде нескончаемых дней и смене эпох. Но, раз за разом, натыкаясь на безнадёжную пустоту, сливаемся с ней, она проникает в сердце, разум, душу. Сложно наслаждаться жизнью, когда ни одно вино не способно поразить своим вкусом. Деньги превращаются в мусор, ведь ими забиты доверху все подвалы и склепы. Секс, даже самый изощрённый, не удовлетворяет похоть. И когда подобное происходит, человек внутри нас умирает, вместе с моралью, честью, совестью. В конечном счёте, в нетленном теле остаётся лишь вампир – жалкое подобие той личности, которой был человек до обращения. Хищное, безжалостное существо, ставящее во главу стола лишь собственные интересы. Понятия дружбы, любви, преданности, более не сковывают его. Его ничего не сковывает и не возбуждает. Только власть и кровь. Кровь и власть.
Я молчала. Мне нечего было сказать на это откровение. Блэк очень красочно описал суть собственного естества, но я отчаянно не желала верить подобной истине. Глядя в обеспокоенные и влюблённые глаза цвета океанических волн, вспоминая о нежности и заботе, подаренных мне, о трепетных прикосновениях, поцелуях, таких живых, исполненных страсти, я отказывалась принимать услышанное. Он не такой, только не мой Адам!
Губы пересохли. Должно быть, последние десять минут, я дышала через рот. Сглотнуть тоже не получилось, горло будто стянуло металлическим жгутом с острыми шипами. И сердце… оно колотилось в истошных судорогах, болезненно охая в груди. Я не испытывала страх, скорее разочарование, липкое, смердящее, опустошающее…
Остаток дороги мы провели в угнетающей тишине.
ГЛАВА 7
Из мустанга я вышла практически сразу за Адамом. В голове постоянно вертелись слова вампира о том, что мне нужно стать незаметной, скучной, безликой. Но как добиться подобного эффекта? Одно дело быть невидимкой в старшей школе и совсем другое не привлекать внимание бессмертного, для которого моё присутствие само по себе нечто интригующее.
Мишель заметил меня сразу, полагаю даже до того, как я выпрямилась в полный рост. Его, вспыхнувший любопытством, взгляд бессовестно прошёлся по моей фигуре, улыбка стала шире, а голос мягче.