Исцелённое сердце - стр. 16

— Вот как, — опустил взгляд в костёр Марибор.

Огонь бесшумно трепыхался, приковывал внимание, поглощал, прогоняя все мысли из головы.

— Наговорил тут семь вёрст до небес, — посмеялся Марибор, но Заруба упёрся в него хмурым взглядом, выказывая всю серьёзность поведанного, готовый заручиться за каждое произнесённое им слово. Он не шутил.

— Думай, что хочешь, но это правда.

— И что же, в медведя можешь перекидываться? — хмыкнул Марибор невольно, хотя по спине холодок прокатился.

— Нет, не могу, только те, кто чистой крови, могут, остальные же, чьи крови мешаны, имеет сноровку дюжую, выносливее остальных, терпеливее.

Марибор глянул на него заново. И верно, даже воевода Вятшеслав, что возглавлял дружину Волдара, пал в стычке со степняками, а Заруба остался жив.

— А шрам откуда?

— Однажды в лесу мне пришлось столкнуться с бером, с истинным хозяином леса. Испокон веков у них заведено убивать слабых, чтобы их род состоял из сильнейших. Я защищался, чудом уцелел.

Повисло глубокое молчание. Марибор допил остатки взвара, отставил плошку. Что ж, правда о Зарубе пробрала.

— Я чту память Горислава, — вдруг снова заговорил тысяцкий.

— И, зная, что я причастен к смерти князя, ты всё равно решил остаться со мной.

— Он был знатным предводителем, столько походов вместе, — задумчиво произнёс Заруба. — Пусть покоится мирно его душа в Ирии. Я слышал много разговоров о ссорах. И не стану говорить, что ты прав, поступив так с братом, пусть тот и искупил вину своей жёнушки. Уж мне-то ли не знать цену жизни? Мне жаль его — он не осознал своей ошибки, и ты не дал ему возможности принять тебя как брата, хотя в последнее время, верно, предчувствуя погибель, он был на пути к тому.

Слова тысяцкого покоробили, сжав грудь в тиски.

— Зачем? Зачем, Заруба, ты говоришь мне об этом сейчас?

— Хочу знать, сожалеешь ли ты?

Воин пристально смотрел, не давая возможности уйти от ответа, и Марибор ощущал себя беспомощным и уязвимым, будто он снова оказался на сходе, и на него смотрит множество осуждающих взглядов. И как бы он ни желал отгородиться, да только хуже делал. Может быть, всему виной гордыня. Творимир часто упрекал его в этом.

— Иногда, — ответил Марибор. — Но, ещё ни разу я не простил его, сколько бы ни пытался.

— Верю, — ответил тысяцкий. — Я пошёл за тобой потому что ты сильнее Горислава и уж не вровень Данияру, я уважаю их, но сын князя слишком мягок, слишком шаток его дух, ему ещё крепнуть и крепнуть, если б не Радмила, её настойчивость, лежать бы ему вместе с Гориславом в сырой земле. Настоящие воины рождаются нынче мало...