Исабелита - стр. 11

Эта супружеская пара из Аргентины, живущая в Каракасе, стала для неё настоящим спасением. Теперь они вчетвером совершали пешие прогулки по венесуэльской столице, посещали кинотеатры и рестораны.

– Хуан, а вы собираетесь делать предложение руки и сердца Эстеле? – как-то совершенно неожиданно, прямо в лоб, спросила Ольга.

Перон оторопел.

– Да я, как… я… – начал мямлить он, собираясь с мыслями. И потом, вдруг невпопад произнес креольскую поговорку:

– Хотя вы правы: предложение не сделает меня беднее.

– Хуан, если вы не женитесь на этой прекрасной девушке, то будете сожалеть об этом до конца своих дней! – с уверенностью сделала заключение Ольга.

– Да, Хуан, думаю, что с Эстелой вам очень повезло! Вам надо только решиться и всё! – засмеялся Роберто.

– Вы знаете, мои дорогие, я не из тех, которые женятся быстрее, чем пожарники приезжают на место возгорания! – хмыкнул в ответ Перон.

Президент Венесуэлы Маркос Перес Хименес, считавший себя не только союзником, но и настоящим другом Хуана Доминго Перона отвечал отказами на бесконечные просьбы аргентинского правительства о его экстрадиции.

Для всех было очевидно, что генерал Арамбуру, захвативший власть в Аргентине в результате кровавого мятежа в 1955 году, ссылаясь на уголовные дела, возбуждённые против Перона, хотел расправиться с ним. А после покушения на аргентинского экс-президента, Венесуэла вообще разорвала дипломатические отношения с Аргентиной.

Хуан Доминго Перон получил от местных спецслужб разрешение на задержание и допрос всех лиц, которых он подозревал в намерениях убить его.

Это решение венесуэльских властей спровоцировало ненависть к Перону и его сотрудникам со стороны местной оппозиции.

Весь период, когда в Венесуэле её президентом являлся дивизионный генерал Маркос Перес Хименес, экономика страны развивалась гигантскими шагами. Уровень жизни населения стабильно рос каждый год. В то же время в Венесуэле попирались права человека, не соблюдались демократические нормы, предусмотренные в её конституции. Лидеры и активисты оппозиционных партий заключались в тюрьмы без суда и следствия, где их пытали и убивали. Отсутствовала свобода печати.

Первый день нового 1958 года начался с рёва моторов. По столичным проспектам, вдавливаясь гусеницами в горячий расплавленный асфальт, двигались колонны танков.

– Чабэла, поднимайся! Поднимайся! – Перон без жалости, сильно, теребил за плечо, недавно уснувшую Эстелу.

– Что случилось, Хуан? – подскочила она.

– Это мятеж! Мятеж! Военные хотят свергнуть Хименеса! Точно так же, как и меня в 1955 году! Одевайся, Чабэла! Собирай вещи!