Исаакские саги - стр. 40
Розыгрыш вещь опасная. По крайней мере, не корректная. Розыгрыши всегда основаны на том, чтоб подложить кому-то подлянку, попортить нервы, жизнь, репутацию, обнажить не лучшие черты товарища или подчернить хорошие. Вся группа договорилась прогавкать первый взвыв, а дальше промолчать.
На следующем занятии полковник опять остановился около моего товарища. Произнес уставное приветствие. И в ответ услышал бодрый общий взрыв, а следом одиночный долгий лай студента, стоящего рядом, и, рождающего эти оскорбительно нечеловеческие звуки буквально ему в ухо. Мой друг, рассказывая нам про это, объяснил свое чрезмерно длительное гавканье ужасом перед предстоящей реакцией по окончанию собачьего приветствия. От страха он не мог и боялся остановиться. Поэтому и протявкал несколько больше, чем понуждал его слух и лелеемое мамой музыкальное дарование. Полковник был точен и справедлив: "Пшёл вон". Печатая шаг, – а мог бы, исходя из общей ситуации, пританцовывая – мой друг, уже бывший отличник, покинул аудиторию. Преподаватель сел, покачал головой, пробормотал, но довольно отчетливо: "Ну, все они… ну ничего в простоте… ну через всю жизнь нашу". И внес в журнал запись: "Студент Цейтлин нарушал дисциплину путем лаяния".
Через несколько дней последовал вызов на ковер к заведующему кафедрой, генералу. Кабинет был большой. Дверь была в одном углу – стол хозяина в противоположном, за которым он сидел и что-то писал. Тихий мальчик промаршировал, как его обучили, до середины кабинета, остановился и, четко назвав фамилию, отбил, что явился по высокому приказанию. Генерал сначала поправил, объяснив, что явиться может Бог, ангел, а солдат, студент может только прибыть. Но потом, переспросив фамилию, он несколько откинулся, как бы испуганно, вдавился в спинку кресла и уставился на прибывшее к нему явление.
"В чем дело? Как такое могло произойти?" "Я был нездоров, товарищ генерал". "Да вы знаете на кого вы лаяли!?" "Так точно. На полковника, преподавателя военной кафедры университета!" "Вы лаяли на заведующего отделом Военного Министерства Советского Союза, а не только вашего преподавателя!" "Не знал, товарищ генерал". "Вот так-то. Идите, и больше не лайте. Нездоров! А мы еще посовещаемся и решим".
На государственном экзамене по военному делу, как наш отличник не старался, как не барабанил чуть не весь устав наизусть, как не объяснял, точно и грамотно, устройства разных видов оружия, уход за ним, как не показывал свои обширные знания в области строя различных подразделений в различных условиях, как не бойко рапортовал, больше тройки ему получить не удалось, чем разрушил столь долго хранимый и поддерживаемый им статус прилежного отличника. Да и стипендия – тю-тю.