Ирония Кьеркегора - стр. 10

Дубровин немного успокоился, но в глубине души он понимал, что на самом деле он скорей занимается элементарным самовнушением. Он просто утопил тревогу поглубже, но она никуда не исчезла, а только притаилась до поры до времени. Но что же делать, он не первый раз так поступал, проводил что-то вроде самопсихоанализа, заставлял себя забыть о плохом, искусственно восстанавливал нормальное состояние духа. Другое дело, что далеко не каждый раз удавалось сохранять его надолго. Но это вещь совсем непредсказуемая, тут уж как повезет.

В кабинет вошла жена. Дубровин без большой радости посмотрел на нее, в последнее время ее мрачное настроение все больше раздражало его. Вот и сейчас Алла была явно не в духе.

– Ты приготовила ему комнату?

– Разумеется, ты же просил.

– И где?

– В мансарде. Комната небольшая, но очень милая.

– Туда ведет очень крутая лестница.

– Он же молодой, заберется. – Алла села в кресло, положила ногу на ногу и закурила. Несколько секунд она сосредоточенно выдувала из себя густые клубы дыма, которые облачками разлетались по кабинету. – Скажи, это обязательно, чтобы он жил у нас? – вдруг спросила она.

– Так будет гораздо удобней нам работать. Нам нужен постоянный контакт.

Алла вдруг резко встала с кресла.

– Ты знаешь, как я не люблю, когда у нас в доме живут посторонние. Должно же быть на земле место, где я могу побыть наедине с собой. Для меня это так важно.

– Разумеется, дорогая. – Дубровин любыми путями хотел сейчас избежать вспышку раздражения у жены; всякий раз, чтобы успокоить ее, приходилось затрачивать много времени и сил. Желания же сейчас расходовать то и другое на эту пусть даже весьма благую цель, не было никакого.

– Но тогда, зная об этом, зачем пригласил его пожить у нас?

– Я уже объяснил, так удобней будет нам работать.

– Ты всегда думаешь только о своих удобствах.

– Давай не будем спорить. Я должен непременно выполнить этот контракт, если мы хотим сохранить дом. Ты же помнишь, нам надо выплачивать кредит.

– А мне плевать на дом. Зачем мне дом, если в нем находятся люди, которых я не желаю видеть.

– Ты его и не будешь видеть, он будет сидеть в своей мансарде и писать. Разве только спускаться на обед.

– И на ужин.

– И на ужин, – подтвердил Дубровин.

– И на завтрак.

– И на завтрак. Не можем же мы его морить голодом.

– Мне этого вполне будет достаточным, чтобы чувствовать в своем доме чужой. – Алла быстро направилась к выходу из кабинета и изо всех хлопнула дверью.

Кажется, у нее окончательно испортился характер, подумал он.

Дубровин водил Молева по дому и участку, давая подробную характеристику каждому уголку своих владений. Он чувствовал гордость за то, что сумел построить такой замечательный особняк. И сейчас как бы чужими глазами обозревал всю эту красоту. Своими он уже вдоволь насмотрелся, теперь же ему хотелось узнать впечатления своего гостя.