Ирод Великий - стр. 53
А станешь служить Риму, ты уже не сам по себе, а государственный муж. Кто такой твой брат Фасаил? Прокуратор Иудеи, Римом одобренный. Кто такой Гиркан? Этнарх Иудеи, милостью Рима на престол посаженный. А кто станешь ты против них – равный! Потому как вы все Римом поставлены на свои места, свое дело делаете. А хорошо дела пойдут, я тебе правление Самарией доверю. Тоже приграничное и волнительное для меня местечко. Туда я бы родственника своего хотел поставить, племянника, но, боюсь, не выдюжит он приграничной жизни. Хватки твоей, опыта нет, да и откуда взяться? А я твоим воинам в помощь своих ауксилариев бы дал.
Проведать своих пожелаешь, никто, даже Гиркан, тебя арестовать не посмеет, потому как за тобой империя. Да и рядом это, чихнуть не успеешь, как из Самарии в Иудею или разлюбезную тобой Галилею доберешься. Смекаешь, о чем я?
Правитель Самарии! А ведь и то верно. Можно, конечно, воевать с Гирканом воинской силой, а можно и так. Как законный представитель римской власти засесть в двух шагах от Иерусалима, как бы сказал мой отец, на расстояния пинка. Сидеть и мирно улыбаться, дожидаясь момента, когда никудышный правитель встанет в подобающую случаю позу и…
Глава 17
Я уже писал, что в первую мою встречу с Иродом меня поразили не его двор и слуги, не храбрые, привычные к нелегкой жизни в приграничье воины. А та нежность, которая исходила от правителя, когда тот прикасался или когда хотя бы видел свою супругу – несравненную Дорис, подарившую ему старшего и на тот момент единственного сына Антипатра.
Происходившая из родовитой идумейской семьи, Дорис подходила Ироду настолько, что иногда казалось, что они созданы друг для друга. Спокойная, рассудительная, как оазис в пустыне, усмиряла она не в меру разгулявшиеся страсти своего супруга. Дорис была не просто законной женой и госпожой его постели. Дорис, если можно так выразиться о женщине, сидящей на своей половине дворца, была истинным спутником жизни Ирода – его музой и грацией, его путеводной звездой, женщиной, в которой была его судьба, оберег от всех возможных бед, пристань для кораблей, желанная земля любви.
Это именно ей не доверявший лекарям Ирод позволял осматривать и даже зашивать свои раны, на ее коленях покоилась его голова, когда правителя мучили мигрени и мир казался зловеще подкрадывающимся к нему адом. Это она шептала тихие молитвы и мудреные идумейские заклинания, заготавливала защитные амулеты, клала поклоны в храмах и на алтарях местных богов и горных духов, дабы те уберегли ее суженого от жданной и нежданной опасности. И именно с разрывом их отношений соотношу я начало упадка Ирода. Начало его падения, хотя для всех остальных это был высокий полет. Выше некуда!