Ирландец - стр. 53
Звуки праздника и разговоры людей совсем рядом держали в напряжении даже Шона, что уж говорить про его милую «розочку». Шон чувствовал, как она вздрагивает от каждого шороха, и это ему совсем не нравилось.
– Шон, не надо…– наконец шепнула она, чуть отстранившись, но рук, нежно обнимавших за шею, не убрала. – Вдруг увидит кто-нибудь…
Он только вздохнул в ответ, понимая, что она права. Но Шон уже придумал кое-что…
Кажется, сегодня Фланган-младший решил проверить, есть ли у его дерзости и безрассудства предел.
– Пойдём! – Шон сжал её маленькую ручку и потянул в сторону, в темноту.
– Ой… – Шанна запнулась, но он поддержал, и девушка покорно двинулась за ним, лишь спросила с интересом, – а куда мы идём?
– Туда, где нас никто не увидит точно… – загадочно улыбнулся Шон, хоть она этого сейчас не видела.
Раз уж они сбежали с праздника, то не столь важно, близко или далеко сбежали – влетит обоим всё равно. Даже отец вряд ли похвалит за эту выходку Рыжего, а Шанну наверняка запрут на месяц дома. Но зато этим вечером они смогут насладиться в полной мере.
В лесу было ещё темнее, но Шон шёл уверенно, без всякой опаски, и вёл за собой Шанну, едва ли задумываясь о том, что обычные люди в такой кромешной тьме дорогу видеть не могут.
Все его мысли сейчас были заняты исключительно любимой и предстоящими поцелуями.
Для рыжего Фланагана любой лес – дневной, ночной, летний, зимний – всегда был родным и понятным, как собственный дом. Он с самого детства обошёл все его тропы. И он совсем не испытывал перед ним страха.
Но сейчас Шон не стал забираться далеко, остановился у старого ясеня, что рос почти у опушки. Хоть они и были сейчас в двух шагах от крайних домов деревни, здесь можно было не опасаться случайных свидетелей.
Шон аккуратно прислонил Шеннон спиной к стволу дерева и сам прижался к ней очень близко, нежно поглаживая по плечам и талии. Руки так и просились добраться до маленьких упругих холмиков, которыми она упиралась сейчас в его взволнованно вздымавшуюся грудь, но Шон ужасно боялся сделать что-нибудь непозволительное, что она сочтёт пошлым или неприятным.
Прикосновения к ней кружили голову, разжигали внутри странный огонь, рождали в юном теле новые, незнакомые ощущения, но Рыжий ведь привёл сюда подругу вовсе не для того, чтобы облапать бессовестно. Ему и поцелуев этих невинных было достаточно – Шон от них потом ещё несколько дней ходил как хмельной. Вот и сейчас млел и мурчал как кот, целуя желанные губы, лаская кончиками пальцев нежную щечку, перебирая гладкий шёлк её кос. Хотя сдерживаться было, конечно, сложно…