Ирландец - стр. 46
Кажется, сегодня удача улыбалась Шону – всё пока складывалось самым лучшим образом.
Отец позволил пойти на праздник, и сам пошёл, но выполнил обещание и не досаждал сыну излишним вниманием. Он уже нашёл себе уютное местечко за столом, который ломился от сытных яств.
Там же, в стороне от шума, поглощённый разговором с новым священником и деревенским кузнецом, сидел мистер Маккеннет. Судя по раскрасневшемуся лицу, он был уже изрядно навеселе, и думать забыл о том, чтобы приглядывать за собственной дочерью. А мать её, хоть и была начеку, отгонять возможных женихов от вполне уже взрослой дочери не торопилась.
С той стороны, где сидели мужчины, тянуло такими ароматами, что живот урчал, как голодный кот.
В центре стола, среди прочих кушаний, возвышалась корзина с румяным, пышным хлебом. Ведь когда-то давно, когда День Урожая ещё называли Лунаса, Ламмас или Лугнасад, именно урожай хлеба чествовали в первую очередь. Нынче картошка каждому ирландцу была ближе зерна, и она занимала почётное второе место на праздничном столе.
Флинн Кейн, который держал самое большое стадо овец в Каерхине, притащил на праздник барашка. Его сейчас запекали на открытом огне. Поскольку деревенька стояла на берегу, не обошлось и без рыбы, и прочих морских даров. Всё это тоже отправилось к огню, составив компанию барашку и овощам. В том числе, то, что принесли Фланаганы.
Шон издали приметил и черничные пироги – ещё одно традиционное блюдо, ведь черника и прочие ягоды это тоже дары природы, символ плодородия и урожая.
Все эти вкуснейшие блюда, которые Шону доводилось пробовать только по праздникам, манили, как огонь маяка в ночном море. Но нынче рядом с Рыжим оказалось куда более желанное лакомство…
– Пироги или танцы? – подмигнул он Шанне.
В душе Шон надеялся, что и она пока откажется от еды, ради возможности хотя бы немного побыть рядом, пока её строгие родители не вспомнили, что они строгие.
– Идём в круг! – рассмеялась Шеннон, вкладывая свою маленькую ручку в его горячую ладонь.
Рыжий подхватил её смех и повёл за собой, решительно втискиваясь в круг танцующих.
Пока что танец был общим: парни и девушки, мужчины и женщины, объединившись в широкое в кольцо, плясали отчаянно весело и шумно, касаясь лишь рук своего соседа или соседки. Шон был счастлив, чувствовать нежные пальчики Шанны в своей руке. А ещё его радовало, что по другую сторону от Шеннон оказалась девчонка, а не парень. Пусть никто не смеет касаться его «прекрасной розы»!
Шон ждал, когда наступит черёд парных танцев. Вот тогда Шанна будет принадлежать только ему, вот тогда можно будет невзначай коснуться не только руки, вот тогда можно будет ещё и говорить, и в глаза ей смотреть, и мечтать о её губах, которые будут так близко.