Ирландец - стр. 39
А мистер Маккеннет почему-то рычит каждый раз и ругает их последними словами.
Вот и сейчас явился так некстати – Шон едва успел убрать руки с талии своей любимой девочки, поцелуй её нежных губ ещё не растаял на его губах, и… снова этот папаша, с его криками, угрозами, а теперь ещё и ружьём.
Шон рванул к забору, зацепился за одну из колючих веток, разодрал руку и зашипел от боли и досады. Он дёрнул рукав, чтобы высвободиться из «розового» плена, не рассчитал силы и вдобавок ударился ногой об острые камни, торчащие из осыпавшейся кладки. Вот так, изрядно покалечившись, Рыжий наконец-то перемахнул через изгородь и бросился прочь от дома Маккеннетов.
Отбежав достаточно, чтобы его уже не было видно из окон дома Шанны, беглец остановился и задрал штанину… Ну вот, до крови разбил колено, теперь, пожалуй, ещё несколько дней будет болеть. Чуть прихрамывая, Шон побрёл дальше.
***
Домой ему не хотелось – до заката ещё пара часов, и Рыжий отправился к морю. Решил искупаться.
На самом деле, на такое отважился бы не каждый мальчишка в деревне, всё-таки вода в океане дюже холодная, да и волны чаще всего огромные, сбивают с ног. Но Шон был сыном рыбака, и мощь водной стихии его не пугала, да и к холоду с детства привык.
А ещё у Рыжего было своё секретное место. Чуть дальше Ведьминого мыса он обнаружил небольшой, почти круглый залив. Эта «чаша» была отрезана от океана каменной грядой – вода сюда набиралась лишь во время сильных штормов, а потом оставалась, образуя нечто вроде солёного озера. Здесь и волны намного меньше, и глубина небольшая, поэтому заводь даже прогревалась неплохо – уж точно была теплее океанских вод. Сюда и пришёл Шон в этот вечерний час.
Раны сейчас, конечно, будет щипать невыносимо, зато от солёной воды скорее затянутся. «Надо лишь перетерпеть немного, потом станет легче!» – уговаривал себя Шон, стягивая одежду.
Рыжий направился к воде, но вдруг изумлённо замер.
Сначала он внимательно покосился на свою руку, потом на ногу… И не обнаружил ссадин ни там ни тут. Кровь присохла и размазалась по совершенно гладкой коже.
Не поверив глазам, Шон подбежал к воде, зачерпнул в пригоршню, принялся отмывать разбитое колено. Но, смыв кровь и грязь, лишь убедился в том, что всё уже зажило. Не прошло ещё и часа, а от ран не осталось даже следа. Как же такое возможно?
Шон уселся на песок, внимательно разглядывая собственное тело, и вдруг ошарашенно понял, что зажили не только эти раны. Уже давно он не вспоминал про мелкие ссадины и мозоли на ладонях.
У человека, который привык работать руками, подобные неприятные ранки – привычное явление, но сейчас он не обнаружил ни одной. Ладони – чистые и гладкие, словно он какой-то благородный господин, а не рыбак из деревни.