Иридий. Про них шептался Космос - стр. 25

Тут же появляется официант с нашим ужином и ловко сервирует стол заказанными продуктами.

– Хорошо, что он свалит с Цереры, – налегая на еду, сознается Бак. – Ненавижу, когда кто-то пытается склеить мою красавицу.

Я показательно закатываю глаза и беру в руки приборы…

Вечер пролетает за одно мгновенье.

Мы много смеемся. Несколько рассеянно слушаем выступление местного музыкального трио и старательно не вспоминаем о том, что случилось со мной в том проклятом переулке позади бара.

Поблагодарив хозяина ресторанчика за прекрасный ужин и зорко проследив, чтобы мужчины больше ничего не затевали за моей спиной, я под руку с Баком выхожу в прохладу вечернего города и вдыхаю полной грудью.

Душитель не сломает меня. Меня никто не сломает, пока рядом есть тот, кто делится со мной несокрушимой силой.

– А почему моя красавица так радостно улыбается? – спрашивает Бак, разворачивая меня к себе лицом.

– Потому что безумно люблю своего мужчину, – признаюсь я, все так же не в силах сдержать улыбки.

Бак пытается скрыть то удовольствие, которое подарили ему мои слова, но получается из рук вон плохо.

– Спорим, я люблю тебя сильнее, – дразнит он меня.

– Не-е-е, – смеюсь я, обнимая его за шею, и нежно целую в губы. – Я больше…

Он хитро улыбается.

– Нет, я… – уверенно говорит он и снова целует.

Я улыбаюсь и, расслабленно прижимаясь к Баку, отвечаю на его целомудренный поцелуй, постепенно обретающий все более страстные краски.

Подумать только, мы с Баком столько лет вместе. Казалось бы, страсть и одержимость друг другом, типичная для первых месяцев отношений, давно должна схлынуть, но вот мы стоим на парковке в ожидании летмаша[2] и целуемся, как только что познакомившиеся любовники.

– Стальной Бак! – слышим мы детский голосок за нашими спинами. – Мама, это Стальной Бак!

С горьким вздохом Бак прерывает поцелуй и оборачивается. В десяти шагах от нас застыли трое мальчишек с восторгом в глазах. Их мать, полноватая женщина с круглым лицом, безуспешно дергает сыновей за руки, но кто же добровольно уйдет, если посреди улицы увидит своего кумира?

– Иди, – легонько толкаю я Бака в грудь. – Нехорошо оставлять ребенка без автографа.

Бак недовольно хмурится:

– А ты?

– Нога немного разболелась, – признаюсь я и, заметив в его глазах тревогу, добавляю: – Я посижу в летмаше, не переживай.

Бак оборачивается назад, где постепенно вырастает и образовывается небольшая толпа из фанатов и уличных зевак.

– Иди! – буквально подталкиваю я его. – Ничего со мной не случится.

Но это же Бак! Сначала он дожидается, пока я устроюсь на сиденье комфортабельного летмаша последней модели, заблокирую двери, и только потом идет к своим фанатам.