Иресиона. Аттические сказки - стр. 50
Минос кивнул ей головой и крикнул, чтобы позвали управляющего.
– Это – Антифила, новая раба, которую мне Евагор привез из Аттики.
Затем, видя, что грубые черты управляющего расплылись улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, он прибавил, внушительно поднимая лабрию:
– Она перунница отца моего Зевса: горе тебе и всем, кто хоть мизинцем коснется края ее ризы.
Исполнился год.
К некогда богатому двору Кефала под Гиметтом приближалась женщина; выступала она с трудом, то и дело опираясь на посох странного вида, издали сверкавший своим медным острием. Действительно, это был не посох, а дрот – дрот-прямолет; но в усталой женщине нелегко было узнать Прокриду.
Во дворце все было пусто; лишь в самом внутреннем покое, где хранились сокровища дома, она нашла старушку, которая, увидев ее, с громким плачем бросилась ей на шею. Это была ее няня Полимела. Она тотчас принялась рассказывать, как после ее ухода вся челядь разбежалась, как все расхитили, что кто мог, и ей с трудом удалось отстоять господскую сокровищницу.
Прокрида рассеянно ее слушала.
– Ты лучше вот что скажи, няня: есть у тебя что поесть? Я два дня ничего не ела.
– Из остатков наскребем, дитятко; как мы ни обеднели, а на двоих хватит.
– Надо, чтобы на троих, няня.
– На троих? А кто же третий?..
Она гордо подняла голову:
– Мой муж. Его еще нет, но он придет. Откуда придет, не знаю, но он придет, придет сегодня же, и все будет по-старому.
Старушка засуетилась. Скоро стол был уставлен чем следует: три блюда, три кубка, в каждом искрилось вино. Прокрида не прикасалась ни к хлебу, ни к вину; она все смотрела на срединную дверь. Наконец она открылась и Кефал вошел.
– Садись, – сказала она ему нежно и просто, как будто они расстались час тому назад.
Трапеза кончилась; няня ушла к себе. Тогда только Прокрида прильнула головой к груди мужа, обвила его шею руками и тихо сказала ему:
– А теперь ты можешь мне сказать, где ты был весь этот год.
– Я был в терему Зари.
– Продолжай.
– В райском блаженстве и роскоши протекло это время. И богиня все делила со мной – все…
– Продолжай.
– Оставалось одно – бессмертие. Кубок с нектаром уже стоял передо мной; но вечные законы богов ставят смертным одно непреложное условие – надо забыть все земное.
– А ты?
– Когда двери терема Зари распахнулись передо мной – меня охватила такая волна блаженства, что я позабыл все; и если б богиня тогда предложила мне свой кубок, я бы его выпил. Но до этого должны были пройти три дня и три ночи; а на третий день я вспомнил тебя.
– Это было тогда, когда я начала свою службу у царя Миноса.