Иосиф Сталин. Последняя загадка - стр. 46
В конце вечера, продолжая выворачивать ушко Сулико, он вдруг пробормотал, как бы невзначай:
– Так это и есть «пионэрка Майя»? – И жадно уставился на меня…
Значит, он читал ее письма? Все эти годы он знал, что ему пишет она – моя несчастная, полуголодная дочь? Я в бешенстве посмотрел на него. Не смог скрыть! Он, зло усмехаясь, глядел на меня.
И под этим взглядом неистовый огонь грузина-отца покорно погас. Теперь на Кобу смотрели жалкие, тусклые, умоляющие глаза старого Фудзи.
В полночь он ушел. Я не спал – ожидал конца. Знал, что это случится на рассвете…
Но наступил рассвет… и ничего не случилось. Точнее, все случилось наоборот.
На следующий день мне позвонил Поскребышев и сообщил, чтобы в издательство я больше не ходил, что ко мне уже выехал фельдъегерь с пакетом из ЦК.
Фельдъегерь привез приказ о моем назначении на должность заместителя министра иностранных дел. Еще через день я получил ордер на квартиру.
Квартира была в том же Доме на набережной, но в другом подъезде. Когда я приехал смотреть ее… смешно и страшно писать, но на кухне на плите опять стоял теплый чайник. И здесь кого-то взяли буквально накануне. Я легко мог узнать, кого, но не захотел.
Я понял, как был не прав в ту страшную ночь. Только когда секундное мое бешенство сменилось угодливым страхом – именно тогда я выдержал испытание. В тот момент Коба окончательно убедился: нет больше опасного, храброго Фудзи. Умер! И никогда более не воскреснет.
Есть трусливый раб, пес, готовый все стерпеть, виляя хвостом. Да, я с честью выдержал его испытание! Злое испытание друга моего Кобы!
Но он, Коба, ошибся! Ибо никогда не говори «никогда».
Новые замыслы богочеловека
Я снова стал часто встречаться с Кобой. Все свое время он посвящал осуществлению гигантских, воистину наполеоновых планов. Каждый раз, приходя к нему в кабинет, я видел, как мой друг давал указания в какой-нибудь области…
Помню, однажды он был Великим Архитектором… В кабинете сидели Берия, Молотов и два архитектора. Висел огромный лист ватмана, изображающий странное, фантастических размеров здание с уступами, кончавшееся шпилем. Здание напоминало одновременно неправдоподобно высокую церковную колокольню и вавилонский храм.
Коба расхаживал по кабинету и держал речь.
– Москва теперь не просто столица. Она столица нового мира – лагеря социализма. Между нами говоря, нынче по виду это нищий, грязный город со следами бомбежек. Надо в кратчайший срок поменять облик города. Товарищи спросят: «Как?» Я предлагаю надеть на Москву подобающую корону, которая заставит наших людей гордиться своей столицей. Это корона из семи зубцов – семи высотных зданий.