IOHA - стр. 3
В день Тот передавали аномальную барическую пилу. Видимо, потому почти все воспитанники находились дома. А моя, как всегда, не пожалела ни себя ни меня. Никакого населения в холле и спотовой. Не успев позавтракать, я решила перехватить какого-нибудь джанк-фуда. Фудкорт, обычно шумный, до голого опустел. Только на стуле поодаль моего кустоцвета сидел мальчик. Я сразу вспомнила, его звали Эон. Эоном был толстенький розовоскулый пузевич, ничем собственным не примечательный, и потому особенный среди нас. Он уминал чипсики супернейчуралс, полностью погрузившись в процесс. Я тоже их любила, потому что помимо желудка они здорово насыщали мое самолюбие. Занятно, что я всегда замечала, что он тоже ест один, но никогда не обращала на то внимания. Просто так, без какой-то на то причины, я крепко задумалась над тем, как я стала задумываться над тем, как он всегда старательно наворачивает пасту на вилку или раскладывает кетчуп по запекшимся кромкам пельменей ровными порциями. Как он старается намазать масло на свежий хлеб идеальным слоем, медленно выводя сливочный секитэй на куске. Торжественная педантичность, спокойствие и ритуальная сдержанность, абсолютно несвойственные людям его положения, напрочь затмили мой рассудок. Что-то безначальное искрилось в нем, когда он был занят этим, и, по-моему, я могла смотреть на это вечно.
Пока он хрустел виски его бились как два маленьких сердца; я оказалась рядом и мое дыхание заколебало волосики на его макушке. Я не нашла, как неординарно войти с ним в контакт, но внутреннее желание поговорить непреодолимо елозило мне живот, поэтому я выпалила первое, что пришло мне в голову и процитировала Сапфо, – Ты любила там пировать, Киприда, в золотые кубки рукою нежной разливая нектар – богов напиток Благоуханный. – Он съежился от испуга, затем, взглянув на мою тень, обернулся, и полнорото изрек, – Фто ты, о нимфа, вееф фоими квывами. Нефто не видиф, я демона фтваф пвоквинаю пифию вдефнеф! – Я ничего не поняла и села рядом.
– Почему ты всегда одна сидишь? – спросил он с нескрываемым равнодушием. Пока я думала, что ответить, он смял фольгу и бросил в урну ошую нас. Попал. Неплохо для вчерашнего грудничка. – Не хочу никому докучать. – ответила я. Мы посидели пару минут и разошлись по спотам. Мое сердце не клокотало, лицо не пунцевалось, имаго едва пожевывали нутро. Хотелось только тихонько хихикать, но это со мной случалось и так.
Днем мы увиделись вновь. На этот раз Эон не ел, что меня удивило, и даже чуть-чуть разочаровало. Он стоял около сосны и наблюдал муравьев. Я присоединилась к нему, и мы стояли так довольно долго. Почему-то это оказалось страшно увлекательно. Муравей сначала ползал по стволу, периодически приветствуя своих сородичей, а потом набрел на маленькую выемку, решив вероятно, уточнить ее убранство. Она была неглубокой, так что его зад тупо торчал снаружи. Вскоре, один из его родственников тоже решил полюбопытствовать и втиснулся вторым. Так они засели в этом отверстии. Эон взял палочку и слегка пошурудил их брюшки, чем спровоцировал нецензурный знак в адрес своего рода.